Рус

Утром отправились дальше и примерно через пару часов достигли устья Атиля, то есть Волги. Из-за этого малость расстроились, ведь, если бы знали, что так близко, добрались бы вчера. Мы вошли в широкий рукав, подняв в небо стаи птиц. Здесь их несчитано, как и рыбы в воде. С двух сторон русло ограждал плотной и широкой стеной сухой, прошлогодний тростник выстой метра четыре-пять, где нигде прореженный новым, зеленым, низеньким.

До Хамлыха добрались только на следующий день. Сразу купили много вина и оттянулись по полной. Обошлось без трупов, но у половины викингов морды были основательно подпорчены. Это сыграло в плюс во время продажи рабов, захваченных в Гязе. Покупатели смотрели на эти красновато-синие, припухшие рожи и старались долго не торговаться. Если викинги своих бьют так жестоко, то что сделают с чужаком?!

Я в торгах не участвовал. С утра отправился с рогожей хлопка и рулоном темно-синего шелка, который взял из добычи в счет своей доли, на улицу портных, в основном иудеев. Сейчас эта профессия не очень доходная, потому что многие женщины шьют сами, но и с голоду не дает умереть. Обычно мастерская располагалась в той части дома, что выходила на улицу. Хозяин сидел снаружи у открытой двери под деревянным навесом, приделанным к крыше, а подмастерья, если были, сыновья или рабы – внутри помещения, из которого вторая дверь вела в жилую часть. Я выбрал того, у которого было четверо подмастерьев, потому что требовалось выполнить заказ быстро. Нос у этого иудея был такой длинный, что, казалось, кончик западает в толстогубый рот, окруженный густой курчавой растительностью.

Я поздоровался на его родном языке, нимало удивив, после чего объяснил, что мне надо, пообещал заплатить дирхам, что раза в два больше, чем стоит такая работа, и спросил, сколько времени потребуется на выполнение?

- Когда скажешь, тогда и сделаем! – радостно заверил он.

- Я скажу, что надо закончить сегодня вечером, - поймал его на слове, хотя пока точно не знал, когда отправимся в путь.

Срок был явно нереальным, даже если привлечет коллег из соседних мастерских. Над одной фуфайкой не сможет работать больше четырех человек: один делает переднюю половину, второй – заднюю и еще два – рукава. Сшивать все это придется одному мастеру.

Иудей понимал, что не успеет, но и отказаться не мог. Видимо, дела идут не очень. Или жаба надавила.

- Может, завтра вечером? – предложил он. – Или хотя бы к обеду?

- Я могу завтра утром уплыть. Не от меня зависит, - проинформировал я.

- А если рано утром принесу прямо домой? – нашел он выход.

На том и договорились. Я объяснил, где остановился. Иудей потребовал аванс и получил отказ. Материал стоил намного дороже его работы. Если я не заберу фуфайку, в накладе не останется.

Мы задержались еще на полдня, потому что вечером пришел чиновник Иаир без переводчика. До бека Исаака Бен Ханука дошли слухи, что мы захватили и ограбили Гяз и Джурджан. Точно зная численность отряда викингов и сколько жителей живет во втором городе, наверное, бек сильно удивился. Я не стал говорить, что с Джурджана мы получили выкуп. Просто подтвердил, что поход был очень удачным. Нам предложили поступить на службу в личную охрану кагана и бека. Готовы были взять всех. Получать будем по тридцать шесть дирхамов в год обычный воин, шестьдесят – младшие командиры и сто двадцать – старший. Плюс хозяйские харчи, одежда и обувь. Оружие и доспехи свои, любые. Если учесть, что ни каган, ни бек на войну не ездят и охранять их надо будет только от внутренних врагов, предложение было интересным. Мы договорились, что обсудим на общей сходке, после чего завтра дадим ответ.

Я предполагал, что обсуждение растянется на пару часов, но уложились минут в пятнадцать. Нельзя одновременно выполнять два заказа. Сперва надо защитить Алдейгью, для чего потребуются все воины, причем добраться до нее, как можно быстрее, потому что скоро приплывут купцы, узнают, что викинги умотали на юг и до сих пор не вернулись, сообщат кому надо – и жди новый налет. Решили, что те, кто хочет наняться на службу к хазарам, наберут другой отряд и приплывут сюда следующей весной.

Портной пришел, когда только начало светать. Судя по покрасневшим глазам и ядреному запаху горелого хлопкового масла, работал всю ночь при свете лампы. Я сообщил, что отплытие перенесли на вторую половину дня, померил фуфайку, потребовал прострочить через в два раза меньшие промежутки, как по вертикали, так и по горизонтали, и добавить хлопка над ключицами, на которые приходятся самые тяжелые удары. Иудей, как мне показалось, облегченно вздохнул (видимо, где-то схалтурил) и пообещал принести готовую фуфайку до полудня.