Читаем Русь, Малая Русь, Украина. Этническое и религиозное в сознании населения украинских земель эпохи Руины полностью

Весь этот «общерусский» пафос был «предисловием» к основному призыву Филимоновича: «…помилуй люди русския, по Господе Бозе на милость вашего царского величества уповающия, не пощади трудов вашего царского величества ради освобождения толикого правоверного народу христианского и земли свойственной русской не остави до конца, толиким преславным градом, толиким великим лаврам, толиким святым монастырям, толиким знаменитым храмом Господним, от прародителей вашего царского величества, великих князей русских, на честь Господу Богу в Троице святей единому созданных, погибнути и в запустение приити… там о Киеве и Чернигове, что реку о Львовской земли, Подолской, Покутцкой, Подгородской, Полесской, Белорусской и о их широких княжествах, славных городах…»[126] В третий раз проходит мотив некогда единой и когда-то разделенной общности: «…толикого правоверного народу христианскому… толиким преславным градом, толиким великим лаврам, толиким святым монастырям в Троице святей единому созданных…»

Интересно, что Филимонович четко разделял термины «христианский» («православный») и «русский»: «…рабом же Господним не токмо православно во святую восточную соборную апостольскую церковь хотящим веровати, но и преславным имянем русским нарицающимся стыд и поношение…»[127]

В речи протопопа мы также видим, что именно Малороссия — это в определенном смысле «центр» Русской земли: «Вемы бо, вемы, яко многими неисчетными царствы, государствы, княжствы и землями от щедрыя руки Господни пресветлый престол вашего царского величества почтен есть; но Малую Русь, истинную землю Рускую, восточное дедичство вашего царского величества, яко изгибшую драхму, подобает вашему царскому величеству взыскати…»[128]

Как уже было сказано, Сильвестр Коссов к концу жизни во многом смягчил свое отношение и к Москве и к царской администрации. Возможно, это повлияло и на взгляды Филимоновича. Так или иначе, но после смерти митрополита протопоп стал вполне самостоятельной политической фигурой и, пользуясь уже полученным авторитетом, принял активное участие в подавлении мятежа гетмана Ивана Выговского.

Надо отметить, что Филимонович позиционировал себя как защитник «черни», то есть еще до открытого противостояния между Выговским, выражавшим тогда интересы верхушки казацкой старшины, и Пушкарем, выступавшим от лица «демократических» слоев казачества и мещан, фактически встал на сторону второго. В своем первом письме путивльскому воеводе Н. А. Зюзину протопоп просил о скорейшем введении воевод в украинских городах и усилении великороссийских гарнизонов, мотивируя это тем, что «во всем чернь вседушно ради, чтоб уже имели одного подлинного государя, чтоб было на кого надеяться…»[129] Единственное, о чем, по словам Филимоновича «блюдутца» жители украинских земель это: чтобы не было ссылок в Сибирь; чтобы «звычаев здешних, как церковных, так и мирских не пременено»[130]. Эти требования будут еще не одно десятилетия «всплывать» в среде рядовых казаков и белого духовенства и станут «камнем преткновения» между ними и представителями правящей элиты Гетманщины.

Несмотря на это, до открытой измены Выговского в начале 1658 г., Филимонович был исполнителем его поручений. В частности, он ездил в Москву с посольством от гетмана. После возвращения на Украину, Максим также пытался по просьбе митрополита Дионисия Балабана примирить Выговского с Мартином Пушкарем[131].

Гадячский проект разделил интеллектуальную и политическую элиту Гетманщины на тех, кто поддержал идею «унии» с Речью Посполитой и сторонников царя. Максим Филимонович оказался среди вторых и даже более того, своими энергичными мерами он оказал Москве немалую услугу. Уверив Посольский приказ в том, что ему «лучше умереть, чем быть в чем-либо неугодным его царскому величеству»[132], нежинский протопоп, начиная с конца 1658 г., неоднократно сообщал в Москву «вести» из осажденного Киева.

Следует упомянуть о роли белого духовенства в этих. В 1658–59 гг. на Украине приходские священники и протопопы в большинстве своем оказались в оппозиции к Выговскому и их заслуги в том, что мятеж, в общем, не удался, переоценить сложно. В начале 1659 г. конотопский священник Василий говорил царскому посланнику Г. Булгакову: «…они духовного чину и казаки от гетмана в утесненье, и многих де гетман казнит, кто помыслит на государеву сторону и розстреливает…»[133] Очень характерно, что в этом противопоставлении священник объединял приходское духовенство с казаками, чья реакция на Гадячскую унию, была, по всей видимости, одной и той же[134]. Примеров сотрудничества представителей белого духовенства с царской властью много. Во время измены казаков Глухова, местный протоиерей спас от смерти 50 стрельцов[135]. Священник Григорий из Зенькова, по его показаниям, «собственноручно убил царевых изменников человек шездесят и болши…»[136]

Перейти на страницу:

Похожие книги

1000 лет одиночества. Особый путь России
1000 лет одиночества. Особый путь России

Авторы этой книги – всемирно известные ученые. Ричард Пайпс – американский историк и философ; Арнольд Тойнби – английский историк, культуролог и социолог; Фрэнсис Фукуяма – американский политолог, философ и историк.Все они в своих произведениях неоднократно обращались к истории России, оценивали ее настоящее, делали прогнозы на будущее. По их мнению, особый русский путь развития привел к тому, что Россия с самых первых веков своего существования оказалась изолированной от западного мира и была обречена на одиночество. Подтверждением этого служат многие примеры из ее прошлого, а также современные политические события, в том числе происходящие в начале XXI века (о них более подробно пишет Р. Пайпс).

Арнольд Джозеф Тойнби , Ричард Пайпс , Ричард Эдгар Пайпс , Фрэнсис Фукуяма

Политика / Учебная и научная литература / Образование и наука
Новый Макиавелли
Новый Макиавелли

Британский дипломат Джонатан Пауэлл, возглавлявший администрацию Тони Блэра с 1997 года — в едва ли не самое «горячее» десятилетие Великобритании, как с внешнеполитической, так и с внутренне-политической стороны, — решил проверить актуальность советов великого итальянца для СОВРЕМЕННЫХ политиков.Результатом стала книга «Новый Макиавелли», ничуть не менее интересная, чем, собственно, ее гениальный предшественник — «Государь».«Уроки практического макиавеллизма» для тех, кто намерен выжить и преуспеть в коридорах власти!..«Государь» Никколо Макиавелли — библия для политиков.Его читают и перечитывают, он не залеживается на полках книжных магазинов.Но изменилась ли изнанка политической кухни со времен Макиавелли? Изменились ли сами закулисные правила, по которым новые «государи» управляют своими «подданными»?Какими стали принципы нынешней политической, игры?Насколько соотносимы они со стилем и почерком славной интригами эпохи Макиавелли?И чего добьется тот, кто решит им последовать?..

Джонатан Пауэлл

Политика / Образование и наука