Русь моя неоглядная

Командир эскадрильи капитан Ивлев – широкоплечий сибиряк с черными усами, черным лбом из-под шлема, с покрасневшей переносицей, проницательными карими глазами, забрался в кабину и, прильнув к прицелу, подавал команду. Орляхин сказал: «Все подготовьте, но пристрелку не проводите там, в конце аэродрома, солдаты роют окопы для круговой обороны, после 9.00 выставьте оцепление и проводите пристрелку оружия». В столовую шли вместе с инженером и начальников штаба майором Жаворонковым Александром Васильевичем, который знал в полку всех по именам и отчествам, семейное положение каждого, логарифмами упражнялся в уме, летчики удивлялись его памяти, он помнил плюсы и минусы всех боев, проведенных летчиками. По ходу обменивались своими упражнениями и тут же решали многие вопросы. Орляхин смотрел на небо и удивленно проговорил: «Что-то подозрительно, не беспокоят нас сегодня фрицы. Последние дни я не завтракаю и обедаю в столовой, все приходится на ходу. Всего шесть вылетов: два раза со звеном Георгия Старцева, два раза эскадрильей Ивлева, раз в паре со штурманом полка, раз с другом Алешей. С Алешей перед обедом сидели, разрабатывали боевую карту, все эскадрильи были в воздухе, но пара мессеров прорвалась к городу. Пришлось вести бои прямо над городом, с первого захода мессера в прицел поймал, да вовремя удержался, свалился бы мессер на город. Пришлось игру в кошки-мышки устроить, за город отвести и там рассчитаться с ними. Возвращаемся домой, думаю, к обеду успею. А тут команда Хенкеля над окопами наших боевых порядков. Пришлось снова ввязаться в бой. Одного Алеша в землю вогнал, остальные повернули восвояси, мой ушел с дымом, хотел достукать, но поступила команда немедленно возвращаться обратно. Вечером со штурманом дивизии облетами места дислокации зенитных батарей, чтобы не только по карте, но и воочию убедиться, где что, чтобы не попасть под огонь своих зениток».

Орляхин допивал чай, когда в столовую забежал командир второй Авиационной эскадрильи майор Соболев и сообщил: «Командир, передали по телефону, что на нашем направлении утром прорвалась моторизованная группа противника, до двух десятков тяжелых мотоциклов и шесть танков. В каком направлении движется, пока сведений нет». Орляхин приказал: «Проверить, чтобы у всех было оружие, выдать полный боекомплект патронов, вскрыть ящики с гранатами. Личный состав, не занятый в подготовке самолетов, отправить на помощь аэродромной команде. Проверить окопы и убежища у капониров». При подходе к штабной землянке он услышал стрельбу в конце аэродрома. Орляхин по радио объявил: «Тревога!» Воздух разрезали три красные ракеты. Командир и начальник штаба заскочили в подвернувшуюся полуторку и помчались на СКП. Командир по крутым ступенькам заскочил на СКП. Над головой хлестанули пули, с грохотом разлетелись в стороны осколки стекла. Начальник штаба пригнул командира за пульт. Следующая очередь разбила в щепки командирский стол – били из крупнокалиберного пулемета. Орляхин спрыгнул вниз, пули сюда не доставали. Из-за обваловки хорошо просматривался аэродром, в конце которого виднелись черные глыбы с белыми крестами. Танки стояли полукругом, готовые расстрелять самолеты на взлете и вели огонь по аэродромным постройкам, на которые из них загорелись. Несколько мотоциклов горело возле склона холма. Орляхин видел, как три мотоциклиста, попали под огонь из-за валунов, на большой скорости слетели в овраг. Послышались взрывы. Это солдаты, расположенные на склоне оврага, забросали их гранатами. Оставшиеся мотоциклисты прижались к танкам, спрятались за их броню и вели беспорядочный огонь по сторонам. Командир стоял, но в голову не приходило верное решение. Отбрасывается вариант за вариантом. Что делать?

Летная смекалка

Капитан Ивлев проверил готовность последнего самолета эскадрильи к пристрелке. Вылез из кабины, вытащил пачку «Казбека». Все заворожено смотрели на нарядную коробку. Потянули расширенными ноздрями нежный терпкий запах табака. Ивлев гаркнул: «Налетай!» Сам он курил изредка, больше баловался. Курящие и некурящие осторожно брали папиросу заскорузлыми, пропитанными маслом пальцами, боясь задевать соседнюю. Задымили…

«Это подарок от Арсенальцев, умудрились где-то достать. Вчера поздно вечером делегация от завода приезжала, сказала, что это подарок от рабочего класса города Тулы за первые сбитые самолеты. Грешным делом оказался виновником торжества, хоть худенькое начало, но на моем счету есть два – это точно.