Русь не поставить на колени(СИ)

-Ну что малыш, понял, что значит выступать против законной власти!

Грозно крикнул покрытый бородавками эсесовский начальник отделения.

-А теперь тебя следует пометить. Этот знак ты будешь носить вечно.

Человекообразный трутень в маске и в зеленом халате вышел из-за зеркал. Он достал трубку с подобием печати.

- Сейчас сделаем тебе пуанцовку. Эти цифры твой номер - 01352598500. Под ним ты и будешь проходить как заключенный. Дай сюда свою руку.

Перепуганный Владимир, глядя на раскаленное железо, наоборот спрятал ее за спину. Тогда двое верзил-эсесовцев силой вывернули конечность и протянули палачу. Тот капнул на руку спирту, а затем прижег ее. Мальчишка кричал и дергался, но его держали в железных тисках. Наконец пылающую сталь отняли, и он обмяк, едва не потеряв сознание от боли.

-Под ледяной душ его, пускай отойдет.

Владимира сполоснули ледяной водой. Пробрало так, что стали отбивать барабанную дробь зубы, но стало не много свободнее. Кажущиеся бесконечными процедуры оформления подошли к концу.

Пчела в белом халате пообещала:

-Теперь тебе выдадут казенную одежду.

Мальчишка вздохнул с облегчением, неприятно все время ходить голым, особенно в присутствии фашистских бесстыжих самок, да и трясет от холода.

Вот люди в черных мундирах принесли сверток, грубо швырнув Владимиру робу. Короткие, выше колен, грязно белые с синюю полоску штаны, точнее шорты, подпоясанные веревкой и такая же, типичная для киношных зеков, полосатая рубашка с рукавами по бицепсы. И такое рваное облачение, возможно даже снятое с трупа, с выдранными пуговицами.

У Владимира хватило мужества спросить:

-И это все?

Массивная эсесовская харя в белом халате, противно хихикнула:

-Конечно все! А больше малолетнему преступнику не полагается.

Владимир нервно потер друг об друга зудящие, розовые пятки:

-А ботинки? Я что, босиком буду.

Эсесовская тварь снисходительно объяснила:

-Ты преступник и должен каяться, а согласно закону все несовершеннолетние правонарушители обязаны ходить босыми, не взирая на пору года. - И самка из СС подмигнула. - А на этой планете ,вы все люди не арийской расы на веки веков остаетесь неполноценными!

Ноги у мальчишки-малолетки уже начали стыть, тут уже другой, хотя и закавказский климат, но стоит ночь и холодно. Тогда он с тревогой спросил:

-А если я простыну?

-Дубинка вылечит! - И уже охранник-эсесовец вновь с оттяжкой врезал по голой попе. - Одевайся быстрее, шкет.

Владимир дернулся, постанывая, кожу саднило, кое-как оделся, затянул пояс. На мальчика надели наручники, затем его отвели в комнату ожидания. Там Владимира поставили на колени, руки завели назад, присоединив запястья к лодыжкам. Так он и сидел в неудобной позе, дожидаясь окончательного решения своей участи. Коленки болели от бетонного пола, полуголые ноги закоченели. Теперь он тихо рыдал, ему было грустно и противно, все говорило, что он арестант, конченный для нормальной жизни человек. Ему уже никогда не вернуться на прежнюю Землю и не вырваться из сумасшедшего мира. Правильно видимо белокурая девочка сказала: война это ад! Теперь уже никак, беспросветный тупик! Вся его Владимира личность была растворена и уничтожена в дотошных тюремных процедурах. Наконец начальница отделения надзирательница, с серебристыми погонами, наконец добралась до его папки и произнесла.

-В детское отделение, группа ? 6, камера тринадцать.

С почти детских, с ровными пальцами рук Владимира, сняли наручники и пристегнули к руке стража. Подталкивая дубинками, пацана повели. Мальчику вновь стала страшно, как встретят его другие заключенные. Про тюрьмы рассказывали много ужасающих вещей, ведь там не просто дети, а преступники.

Вот они вышли во двор, острые камушки впились в босые ноги, новоиспеченный арестант шагал на носках и, ему было особенно больно. Капал дождь, сыро и холодно. У входа в соседнее помещение, огороженное высоченным забором, ревут, надсаживаясь кабаны-бульдоги. Коридоры мрачные с множеством решеток, даже проемы на этажах заставлены ими, а стены выкрашены в черный и серый цвет. Это ужасно давит на психику ребенка, и детское сердце вновь начинает биться сильнее, он больно ударился босыми пальцами о скользкую бетонную ступеньку, слегка замедлил движение, охранник врезал прикладом по спине.

- Не спи, салага!

Мальчик зарылся головой в разбавленную кровью, кого-то уже допросили, лужу, его грубо подняли за распухшее ухо. Наконец Владимира подвели к массивной двери, охрана из трутней гнусно усмехнулась. Послышались зудящие рыки:

-Вот мы пришли, но сначала прописка в камере.

-Это как! - Глупо спросил мальчишка.

Эсесовцы снисходительно объяснили:

-А так ты еще мал, мы тебя пожалеем. Десять ударов дубинкой по мягкому месту и все.