Читаем Русь земная и небесная полностью

Что у нас не творили с деревней:

Сотворили в ней форменный ад!

Ничего не взошло, кроме терний,

В результате лихих эскапад!

И крестьяне с земли разбежались -

От тоски, безысходности, слез -

Только деды да бабки остались

Рыть постылый колхозный навоз!

А пограмотней да помоложе -

По конторам колхозным сидят,

И на всех бюрократов похожи:

Только без толку пьют да едят!

Даже те, что комбайнами правят,

Жмут железки своих тракторов -

Организм самогонкою травят…

На подворьях не держат коров…

Поглядеть – батраки, да и только:

Ездят в город еду покупать!

И неважно им, бедным, нисколько -

Что пахать, что могилы копать!

Дайте им теперь в собственность землю -

Так, пожалуй, еще не возьмут:

Скажут многие: – Нет! Не приемлем!

Нам привычней колхозный хомут!

Ну, а если какой и решится -

Пожалеет, наверно, потом:

Он, скорее всего, разорится -

С ржавой техникой, с хилым скотом!

И придется давать горожанам

По куску этой горькой земли,

Чтоб средь общей беды окаянной

Прокормиться хоть как – то смогли!

"БИЗНЕСМЕН."

Наконец богатеть разрешили!

Ну, а ловкости нас не учить:

Раньше, чтобы "статью не пришили",

Приходилось скрываться, ловчить…

А теперь – ну лафа, да и только:

Хоть из воздуха делай деньгу!

Можно в день "зарабатывать" столько,

Что купить с потрохами могу

И чиновников, и депутатов -

Хоть немалый у них аппетит:

Будь они даже из "демократов"

Брать поборы и им не претит!

Может, кто и питает надежды,

Что хозяйство удастся поднять,

Культивируя рынок…- Невежды!

Ведь легко и болвану понять,

Что лишь цены подымутся лихо;

"Деревянными" станут рубли;

Обдерем мы – спокойно и тихо -

Всю страну этак года за три!

А, когда нищета воцарится,

И с людей станет нечего драть -

С кучей долларов и за границу

Будет очень несложно удрать!

А Россия – даст Бог – не погибнет:

Строгий дядя – в который уж раз -

На большие свершенья подвигнет

Силой палок и огненных фраз!

Наш чиновник продажен, бездарен,

И ленив, а делец – плутоват…

Нам судьбу переехал татарин…

В наших бедах не Маркс виноват,

Не какие – то жидомасоны,

Горбачев или "Дядюшка Сэм"

Просто скучно нам жить по законам,

Что верны для разумных систем!

ЖРЕЦЫ И ИНКВИЗИТОРЫ ХРАМА НАУКИ.

Хорошо, коль ты химик иль физик…

А биологом быть – уже риск,

Ибо каждый властительный шизик

Предъявить тебе может свой иск!

Что им только ни клеили, бедным:

Вейсманизм; морганизм; менделизм;

Объявляли генетику вредной,

Затрудняющей путь в коммунизм!

Им,"вредителям", было несладко:

За "ошибки" платили тюрьмой!

Директива была очень краткой:

Дать заданье Природе самой,

Чтобы все в ней вдруг стало "по Марксу",

Чтоб царил в ней сплошной Диамат!

Только этим наскокам гусарским

Она четкий поставила "мат"!

Кибернетике тоже досталось;

Из истории сделали фарс;

Философия там и осталась,

Где ее изуродовал Маркс!

С экономикой было такое,

Что нельзя и пером описать:

Все давили железной рукою,

Норовя "приручить", "причесать"!

Социолог, психолог дрожали

Перед сонмом дубовых голов,

И тома диссертаций рождали

Из фальшиво – угодливых слов!

Власти щедро платили послушным,

Независимый дар прозябал,

Но взлетал на "Олимп" криводушный -

Вот такие и "правили бал"!

Ничего нет страшней для ученых,

Чем надзор властьимущих невежд!

Лишь теперь ослабели препоны,

И проклюнулись всходы надежд…

Только денег теперь нехватает

У вконец разоренной страны,

И когорты мыслителей тают:

Нищим массам они не нужны!

О КАЗЕННОМ СЛУЖИТЕЛЕ МУЗ.

Он – служитель Святого Искусства.

И, конечно же – соцреалист:

Научились скрывать свои чувства

Литератор, художник, артист!

"Эпохальные" наши свершенья

Он всегда возносил до небес;

Славословил любое правленье;

Утверждал, что повсюду прогресс!

Получал гонорары исправно,

И о премии крупной мечтал…

Жил и весело, и небесславно…

Но народ – не смотрел, не читал:

Благоглупости и лицемерье

Наводили тоску на людей:

Выходили у них из доверья

Глашатаи казенных идей!

Но они не особо смущались:

Не народ им платил, а казна!

В "высшем свете" нередко вращались -

Там, где много икорки… вина…

Ненадолго они растерялись

И потом: моментально "прозрев",

Лихо между собой передрались,

Все, чему поклонялись, презрев!

Ах, как нынче "спасает" Россию

Всяк, кто прежде ее оглуплял!

А ведь каждый подобный "мессия"

Скольких истых подвижников клял!

Как умеют менять свои маски

Записные служители муз!

Никогда не потерпят фиаско:

Ведь всегда в рукаве лишний туз!

Был когда – то один лишь Булгарин,

А теперь расплодилось – не счесть!

Но, как проклят потомками Сталин,

Так у этих отнимется честь!

И СНОВА О СУДЬБАХ ОТЕЧЕСТВА.


СТРАНА – СИРОТА.

Век за веком плаксивое небо

Осеняет бескрайний простор.

Не хватает порою и хлеба…

Редко что – нибудь радует взор:

Все чащобы одни да болота;

Бесконечна, жестока зима;

Не пускает метель за ворота:

Твой же дом для тебя – как тюрьма!

Ну, а лета порой не заметишь:

Урожай не успеешь собрать -

Как уж зиму студеную встретишь…

А весною – ну хоть помирать,

Когда хлеба в амбаре не станет…

Беспросветно, уныло житье!

Только брага порой одурманит,

И забудешь про горе свое…

Да в церквушке, на избу похожей,

Снизойдет на тебя благодать,

И внушит тебе поп, что негоже

На судьбу свою Богу роптать…

Перейти на страницу:

Похожие книги

Золотая цепь
Золотая цепь

Корделия Карстэйрс – Сумеречный Охотник, она с детства сражается с демонами. Когда ее отца обвиняют в ужасном преступлении, Корделия и ее брат отправляются в Лондон в надежде предотвратить катастрофу, которая грозит их семье. Вскоре Корделия встречает Джеймса и Люси Эрондейл и вместе с ними погружается в мир сверкающих бальных залов, тайных свиданий, знакомится с вампирами и колдунами. И скрывает свои чувства к Джеймсу. Однако новая жизнь Корделии рушится, когда происходит серия чудовищных нападений демонов на Лондон. Эти монстры не похожи на тех, с которыми Сумеречные Охотники боролись раньше – их не пугает дневной свет, и кажется, что их невозможно убить. Лондон закрывают на карантин…

Александр Степанович Грин , Ваан Сукиасович Терьян , Кассандра Клэр

Любовное фэнтези, любовно-фантастические романы / Поэзия / Русская классическая проза
Собрание сочинений
Собрание сочинений

Херасков (Михаил Матвеевич) — писатель. Происходил из валахской семьи, выселившейся в Россию при Петре I; родился 25 октября 1733 г. в городе Переяславле, Полтавской губернии. Учился в сухопутном шляхетском корпусе. Еще кадетом Х. начал под руководством Сумарокова, писать статьи, которые потом печатались в "Ежемесячных Сочинениях". Служил сначала в Ингерманландском полку, потом в коммерц-коллегии, а в 1755 г. был зачислен в штат Московского университета и заведовал типографией университета. С 1756 г. начал помещать свои труды в "Ежемесячных Сочинениях". В 1757 г. Х. напечатал поэму "Плоды наук", в 1758 г. — трагедию "Венецианская монахиня". С 1760 г. в течение 3 лет издавал вместе с И.Ф. Богдановичем журнал "Полезное Увеселение". В 1761 г. Х. издал поэму "Храм Славы" и поставил на московскую сцену героическую поэму "Безбожник". В 1762 г. написал оду на коронацию Екатерины II и был приглашен вместе с Сумароковым и Волковым для устройства уличного маскарада "Торжествующая Минерва". В 1763 г. назначен директором университета в Москве. В том же году он издавал в Москве журналы "Невинное Развлечение" и "Свободные Часы". В 1764 г. Х. напечатал две книги басней, в 1765 г. — трагедию "Мартезия и Фалестра", в 1767 г. — "Новые философические песни", в 1768 г. — повесть "Нума Помпилий". В 1770 г. Х. был назначен вице-президентом берг-коллегии и переехал в Петербург. С 1770 по 1775 гг. он написал трагедию "Селим и Селима", комедию "Ненавистник", поэму "Чесменский бой", драмы "Друг несчастных" и "Гонимые", трагедию "Борислав" и мелодраму "Милана". В 1778 г. Х. назначен был вторым куратором Московского университета. В этом звании он отдал Новикову университетскую типографию, чем дал ему возможность развить свою издательскую деятельность, и основал (в 1779 г.) московский благородный пансион. В 1779 г. Х. издал "Россиаду", над которой работал с 1771 г. Предполагают, что в том же году он вступил в масонскую ложу и начал новую большую поэму "Владимир возрожденный", напечатанную в 1785 г. В 1779 г. Х. выпустил в свет первое издание собрания своих сочинений. Позднейшие его произведения: пролог с хорами "Счастливая Россия" (1787), повесть "Кадм и Гармония" (1789), "Ода на присоединение к Российской империи от Польши областей" (1793), повесть "Палидор сын Кадма и Гармонии" (1794), поэма "Пилигримы" (1795), трагедия "Освобожденная Москва" (1796), поэма "Царь, или Спасенный Новгород", поэма "Бахариана" (1803), трагедия "Вожделенная Россия". В 1802 г. Х. в чине действительного тайного советника за преобразование университета вышел в отставку. Умер в Москве 27 сентября 1807 г. Х. был последним типичным представителем псевдоклассической школы. Поэтическое дарование его было невелико; его больше "почитали", чем читали. Современники наиболее ценили его поэмы "Россиада" и "Владимир". Характерная черта его произведений — серьезность содержания. Масонским влияниям у него уже предшествовал интерес к вопросам нравственности и просвещения; по вступлении в ложу интерес этот приобрел новую пищу. Х. был близок с Новиковым, Шварцем и дружеским обществом. В доме Х. собирались все, кто имел стремление к просвещению и литературе, в особенности литературная молодежь; в конце своей жизни он поддерживал только что выступавших Жуковского и Тургенева. Хорошую память оставил Х. и как создатель московского благородного пансиона. Последнее собрание сочинений Х. вышло в Москве в 1807–1812 гг. См. Венгеров "Русская поэзия", где перепечатана биография Х., составленная Хмыровым, и указана литература предмета; А.Н. Пыпин, IV том "Истории русской литературы". Н. К

Анатолий Алинин , братья Гримм , Джером Дэвид Сэлинджер , Е. Голдева , Макс Руфус

Публицистика / Поэзия / Современная русская и зарубежная проза / Прочее / Современная проза