Русалка и дракон

Этот мир казался таким светлым, красочным, словно сошел со страниц детской сказки. И вот – война. Здесь? Я видела там, на Грозовых островах, на что способны драконы. В человеческой ипостаси. А что будет, когда эта армия выйдет на врага? Когда станет биться магией… Я видела бой двух драконов в небе, и это было страшно. Что же будет, когда полчища драконов сшибутся в хрустальной чистоте небес… Когда земля побагровеет от драконьей крови. А оборотни? Тритоны, кицунэ… Люди. Что будет с людьми?

– Нет, нет, нет, только не это, – повторяла я снова и снова пока не врезалась со всего размаху в кого-то теплого и большого.

– Меня ищешь, красавица? – спросил Ант нарочито наигранным тоном, при этом взял обеими руками за плечи, и, чуть не приподняв над водой, пристально вгляделся в мое лицо.

– Что с тобой? – уже серьезным тоном спросил он. – У тебя лицо – как морского дьявола увидела.

– Война, – только и смогла я вымолвить и разрыдалась.

Не говоря ни слова, тритон увлек меня под воду. Я не слишком и сопротивлялась.

Мы плыли долго, прежде чем не спустились на самое дно. Здесь было глубоко. Свет практически не доходил с поверхности, замки русалок и тритонов, усыпанные жемчугом и сияющими кристаллами, тоже остались позади, наверху. Здесь же царила непроглядная тьма.

«Как у меня на душе», – с грустью подумалось мне.

Редкие морские обитатели на этой глубине были, чаще всего, приплюснутой от жизни на глубоководье, формы, а еще «снабжены» глубоководными фонариками.

Мимо проплыла стайка рыб с выпученными глазами. У каждой на макушке было что-то вроде телескопа, что освещает путь. А еще у них светились хвосты. Должно быть затем, чтобы задние не теряли из виду далеко уплывших передних.

Следом проследовала гигантская каракатица. Важная, неспешная. И огромная! Такая, если захочет, проглотит человечку или русалку и даже не икнет. Я отпрянула в сторону, и Ант приобнял за плечи, ободряя.

По-прежнему в тишине мы поплыли у самого дна, исследуя встречающиеся по пути расщелины, играя с рыбами, пугая моллюсков, что живут на самой глубине. Ант не произносил ни слова, но этого и не требовалось.

Тритон словно знал о моем состоянии, и это было нечто большее, чем понимание.

Я вспомнила об эхолокации, присущей морскому народу, и подумала, что если даже у меня, русалки всего лишь наполовину, она проявилась столь ярко, то что говорить о чистокровном тритоне. Он явно чувствовал меня и понимал, что мне надо побыть в тишине.

Как только тишина и темнота стали тяготить (совсем чуть-чуть), тритон увлек меня вверх и мы поплыли над белесыми водорослями и кораллами. Здесь было чуть светлее, но морские обитатели все же были редкостью.

Скоро мы поднялись еще, потом еще, и вот уже я с любопытством заплывала в коралловые башни, скользила между гигантских плодоносящих водорослей, заменяющих здесь должно быть, сады, огороды, поля, любовалась изумительной красоты постройками морского народа.

Причудливой формы дома, замки, арки, башенки, похожие на маяки, были обильно украшены жемчугом и самоцветами. Состоящие, казалось, сплошь из гигантских полых шаров с огромными окнами и острыми шпилями башенок, а также вместительных конусообразных пирамид, постройки морского народа вызывали сладкое сдавливание сердца и восторженные ахи-охи. Я знала, чувствовала, что это мой мир, мой дом!

Русалки и тритоны, что встречались на нашем пути были приветливы, приглашали заплыть в их дома, оценить фантазию хозяев. Я поняла, что для морских эстетика – будь то архитектура, клумбы или сады из водорослей, как ни странно, прически и даже наряды (просто они у них очень уж… лаконичные) стоит на первом месте. Каждый в погоне за элегантностью и изяществом стремится перещеголять соседа. Мои восторженные похвалы (оказалось, под водой тоже можно прекрасно общаться, наполовину голосом, наполовину этой самой чудесной эхолокацией) принимались с радостью ребенка, получившего желанный подарок, который тот заказал Деду Морозу и долго-долго ждал и робко надеялся.

Через какое-то время тревога схлынула, отступила на второй план, осталась вспышкой в сознании, но уже не причиняла столько боли. Пришла готовность действовать, сражаться за мир этого сказочного места до последнего. Я твердо решила: поговорю с Кано.

Сначала подумаю, на какой козе к нему подъехать, а потом поговорю. Может даже попробую устроить им «сеанс связи» с мамой… Кажется, память о ней дорога ему. Кто знает, а вдруг ее послушает? Только права на ошибку у меня нет.

Поэтому нужно сначала все самым тщательнейшим образом обдумать. Сдается, эти двое, что Кано, что Мичио Кинриу, стоят друг друга. Ни один из них не отступит. Нужно придумать, как сделать, чтобы они не хотели воевать друг против друга. Задача из серии «миссия невыполнима». А нужно сделать так, чтобы была выполнима. Но как?

За размышлениями я не заметила, как тритон увлек меня в невероятной красоты подводный сад, с усыпанными светящимися бутонами деревьями-водорослями, между листьев которых снуют птички-рыбки, с распахнутыми раковинами вместо привычных скамеек и беседок.