Русалочка

«Интересно, – подумалось мне, чего так боится профессор, что волнуется о том, что кто-то помешает нашему разговору. Тем более, что кроме девушки, что была с нами так недружелюбна, больше никого не наблюдается». Но в слух я не сказа ни слова, оставив свои сомнения при себе.

Пока мы следовали за Прожигаловым, он непрерывно говорил, осыпая нас своими выводами и вопросами.

– Чем я мог заинтересовать вас? – поминутно спрашивал он – Проверка была у меня не далее, как несколько недель назад. Все бумаги у меня в полном порядке. В чем вы меня подозреваете? Отрываете от работы…

– Думаю, ваши кролики, вполне могут обойтись без вас несколько минут.

– У меня здесь не только кролики! – пафосно заявил Федор Наумович. – Я работаю с различными животными, чтобы, так сказать, изучить материал объективно, со всех сторон.

– И как успехи? – не удержался я от сарказма. – Мыши перестали воровать сыр, кошки теперь числятся лучшими друзьями грызунов, а лисы, волки, медведи превратились в вегетарианцев?

Профессор с недоумением воззрился на меня, подняв брови. Он даже остановился в полу шаге от своего кабинета, на двери которого красовалась яркая табличка с его именем.

– Что вы имеете ввиду? – в его голосе затаился страх, еле уловимый признак смятения. Дыхание его участилось, а руки нервно зашарили по карманам халата.

– Не переживайте так, профессор. Мне нужно знать лишь ваше мнение по интересующему меня вопросу.

Федор Наумович вошел в кабинет и тут же плюхнулся в свое кожаное кресло

Я бесцеремонно уселся напротив него, другие расположились кто где смог.

– Так что вас интересует?

– В городе пропадают дети! – начал я. Профессор утвердительно покачал головой, давая понять, что в курсе последних событий. Я пожал плечами. – Неужели эти преступления не заинтересовали вас? Ведь это ваш профиль.

– Мой профиль? – эхом отозвался мой собеседник.

– Ну, вы же работаете над сывороткой, которая должна будет «перевоспитывать» именно таких типов, как этот маньяк.

Прожигалов закрыл глаза и тяжело вздохнул.

– Конечно, меня, как и любого другого гражданина, взволновали эти события!

– Да? – растерянно сказал я. – И что же вас взволновало? Неужели ни разу не возникло желание найти преступника и «поработать» с ним?

Руки профессора начали выбивать барабанную дробь по крышке стола.

– У меня не было доступа к материалам. – он пытался говорить спокойно, но я видел, как напряглись его спина и руки. – Да и разрешения на работу с людьми у меня нет.

– Когда-то это кого-то останавливало. – парировал я.

– И в чем вы меня обвиняете? – профессор открыл глаза и наклонился над столом, опираясь о его столешницу руками.

– Во лжи и сокрытии фактов! – в глазах Прожигалова заплескался страх.

– В каких фактов? В какой лжи? – его голос сорвался на визг.

– Если вам нечего скрывать, чего вы так разволновались? Я хочу осмотреть вашу лабораторию.

– Но ее осматривали столько раз, что наверное комиссиям уже лучше известно, что и где у меня находится.

– Возможно так. Они знают только то, что вы им разрешили осмотреть. Не сомневаюсь в том, что основные помещения вы содержите в идеальном состоянии. Но меня интересует подвал.

– Там ничего нет. Как нет и самого подвала.

– Так ничего там нет или нет подвала?

– Нет подвала.

По лицу профессора заструился пот. Он расслабил ворот рубашки, расстегнув верхние пуговицы, губы и подбородок его мелко затряслись.

– Вот вам и первая ложь!

– Нет, я имел ввиду, что подвал конечно есть, как и в любом строении старых времен. Но я туда ни разу не заглянул.

– Это я и собираюсь проверить! Мне нужны ключи! – я протянул ему руку.

– У меня их нет! – уже во весь голос кричал профессор.

– Это ничего, как-то же мы с ребятами сюда попали! – я поглядел на изумленные лица полицейских. – Попадем и без ключей!.. Хотя… подождите, сдается мне, что сейчас мы исправим и это недоразумение. – я обогнул стол и бесцеремонно открыл верхний ящик стола, заставив профессора побледнеть. – Ну вот и они… Целая связка! – я выудил из темных глубин огромную связку ключей разной длины и калибра. – Так какой из них? Если вы нам не ответите, это только усугубит ваше положение. Найти подходящий – дело пяти минут. А если ключ окажется на связке, значит ваша вина будет почти доказана! – конечно я блефовал. Но внутренний голос говорил мне, что я на верном пути. Уверенности мне придавал и тот факт, что Женька упомянул фамилию профессора и сказал, что он сам породил преступления или преступника.

Федор Наумович дрожащей рукой указал мне на ключ, и неожиданно вскочив с места закричал.

– Я ничего не делал противозаконного. Эти люди сами согласились опробовать на себе вакцину, или сыворотку, которую я изобрел!

– И все же вас гложет совесть и страх, а это значит, что вы чувствуете за собой вину! – я ударил кулаком по столу. – Кто сейчас находится в подвале?

– Никого! Клянусь. Никого!