Русалочка: книга-игра

– Ведь люди – это не то, что мы, морской народ, – пояснила Секлеста. – Они не умеют ни колдовать, ни ворожить. Вот и выдумывают небылицы.

– Верхний мир, – Русалочка задумчиво чертила узоры на столе – лепестки, птичек, рыбку с пышным хвостом. Ее творения тут же оживали и уплывали. Майя прижала шершавую ладонь старухи к своей щеке.

– Как бы я хотела увидеть этих людей!

– Зачем? – забеспокоилась Секлеста. – У русалок своя судьба, и горе той, которая захочет жить среди людей.

– Но почему?

Существа, у которых такие чудесные сказки, казалось Майе, не могут быть плохими. Секлеста и сама толком не знала, чем опасны люди, говорила что-то невнятное. Русалочка не отставала.

– Потерпи! – сказала Секлеста. – Через год тебе позволят бывать в верхнем мире, тогда узнаешь все, что хочешь.

– А ты, – не унималась Русалочка, – хотела бы побывать в мире людей?

Но нянька явно уходила от разговора, и Русалочка огорченно отступила. До дня ее рождения было целых триста шестьдесят пять дней.

Русалочка не поленилась нарисовать календарь и всякий вечер вычеркивала из него квадратик. А если день тянулся уж чересчур долго, то вычеркивала и два.

Но так откровенно Майя разговаривала лишь с Секлестой. Все были уверены, что Майя никогда не поднимается на поверхность. Если сестры, пользуясь правом Праздника пятнадцатилетних, любили провожать пением тонущие в бурю корабли, а потом грабить затонувшее судно, то Майя никогда не брала оттуда и безделушки. На вопросы сестер отвечала с досадой:

– Ведь людей не интересует моя коллекция крабов!

Итак, ты сделал правильный выбор, прочитав Главу 3d, и теперь смело переходи к Главе 4а.

Глава 4a

– Не забивайте детям голову небылицами! – раздался внезапно возмущенный голос, и тень гусеницы, отделившись от стены, степенно прошествовала к камину и протянула к огню все двадцать пар лапок.

Гусеница, обнаружив пропажу собственной тени, смутилась и свернулась клубочком: ей показалось, что вместе с тенью она утратила и часть уважения к самой себе.

– Чем же тебе не угодила сказка? – полюбопытствовал я, отодвигая кресло и уступая тени место получше. Всякий раз, когда мы с тобой возвращаемся из сказки, кресло оказывается ближе к каменной решетке, чем стоит обычно. Ты заметил, дружок?

– А тем, – тень гусеницы нацепила на переносицу тень очков, став сразу солиднее, – что в двух случаях из трех сказка о Русалочке оказывается неправдой! – Тень взвизгнула: – Не потерплю! Правда о Майе в Главе 3d.

Теперь я беру сказку в свои лапки!

И верно – тотчас волшебная раковина на столе съежилась, а ее тень выросла. Моя собственная тень деликатно заерзала:

– Вы не могли бы подняться с кресла?

Оказалось: я сидел на ней. Конечно, я ей тут же уступил место, а сам завернулся в плед, на случай, если кто-то придет ненароком.

И твоя тень, дружок, егозила и нетерпеливо подпрыгивала перед входом в тень раковины. Две серые фигурки, старый да малый, шагнули через черту.

– Интересно, куда это они?

– Куда-куда? – передразнила гусеница. – На весенний бал, конечно! Ведь сегодня Русалочке пятнадцать лет, и во дворце Нептуна торжества!