Русалочка: книга-игра

Замирая, Русалочка воображала людей, их города, их собак и даже серую крысу, так напугавшую ее сестру. Верхний мир казался Русалочке знакомым, порой Майе казалось, что она давно побывала там. Одного она не могла понять и ни от кого не могла добиться толку. Все сестры хвалили подводное царство, но единодушно вздыхали:

– Вот нам бы еще людские души!

Но все знали, что это невозможно и тут же утешались. Русалочка же теребила старуху Секлесту.

– Душа? – вогнутые брови старухи напоминали гусениц. – К чему забивать голову пустяками? Русалки живут три человеческих века. Я помню время, когда на побережье не было ни замка, ни самого города. Как видишь, прожила и без души.

– И была счастлива? – докучала расспросами Русалочка.

Старуха отерла уголки рта краем платка. Седые пряди качнулись.

– Русалочка, с чего ты взяла, что люди счастливы? Нет более неутоленных и страждущих существ, чем люди. Счастье – у нас тут, в подводном мире – тишина, покой и размеренность. А человек всю жизнь ищет приют своей душе, да так и не может найти.

– Это оттого, что у людей горячая кровь? – уточняла Русалочка.

– Нет, у людей – горячие головы! – в сердцах бросала старуха.

Русалочка надолго задумывалась. Стайки рыб, обманутые ее неподвижностью, подплывали к самому лицу и путались в волосах.

– Тишина, размеренность... – сердилась Майя, – разве скука может быть счастьем?

И тем нетерпеливее ждала она свое совершеннолетие. Она угадывала, что ее смущает в рассказах сестер: они ничего-ничегошеньки не знали о людях и их горячих сердцах.

В последний год перед пятнадцатилетием дни тянулись для Русалочки как никогда' медленно. Иногда ей казалось, что день нарочно еле плетется.

– Русалочка, ты бы хоть причесалась, – укоряла старуха.

Но Майя вяло виляла хвостом, по кругу оплывая покои дворца. Смутные мечты, неясные ей самой, заставляли Русалочку брать в руки то один, то другой предмет. Русалочка жила, точно во сне, и словно каждый день расставалась с подводным миром. В мыслях она раздаривала украшения. А море, казалось пело:

– Прощай! – и Майя могла вдруг без причины заплакать.

Но проходит все. Хрустальный ледяной покров лопнул. По морю носились бело-серые ледяные глыбы. Небо поднялось выше. А с юга в город на побережье вернулись ласточки.

– Вот ты и выросла, – вздохнула Секлеста, убирая голову Майи царским венцом из коралловых веточек. – Плыви, дитя!

Проводить Русалочку в первое путешествие на поверхность собралась вся семья русалок. Сам Нептун прискакал на гнедом жеребце и подарил Русалочке трезубец – точную копию своего. С той лишь разницей, что трезубец Нептуна повелевал океаном. А трезубец Русалочки лишь будил рябь на воде.

– А побережье? – Майя проговорилась.

Но казалось, никто не заметил.

– Ишь, жадина! –хмыкнул Нептун.

Майя покраснела. Вырулила Секлеста. Она подтолкнула Русалочку:

– Плыви же! И до свидания!

Легко, точно водяная лилия, Майя скользнула к поверхности. Сестры махали ей вслед и пели чудесными голосами о всех радостях, которые теперь доступны и младшей сестре. Их пение было нежным и сладким. Голоса обещали прекрасную жизнь и звали вернуться. Но Майя не слышала их. Зажмурившись, она вынырнула и закачалась на волнах.

Итак, пока ты идешь по верному пути. Следуй им и дальше, читай Главу 5а.

Глава 4c

Ну и хитер Крабс, перепрыгнул несколько глав – и целых пятнадцать лет служил ведьме. И ты вместе с ним, дружок.

На шпилях приспущены флаги. Окна дворцов в царстве Нептуна плотно затянуты черной тканью. Течения колеблют ленточки черного крепа, привязанные к флюгерам и оградам.

Нептун с утра не покидал покоев. А глаза его дочерей-русалочек опухли от слез.

Каждый год в день весеннего бала в царстве Нептуна объявлялся траур. Ровно пятнадцать лет минуло, как ведьма похитила младшую дочь царя – в пятнадцатый раз над столицей жалобно звенели колокола.

Нептун, сидя за задернутыми шторами, перебирал жалкие реликвии: поблекшего попугая-погремушку и выцветший сухой цветок – подарок одной из фей.

Колокола зазвучали еще жалобнее. Звон оборвался на самой высокой ноте.

Принц на каравелле проснулся. Лунная ночь звала на палубу. Сон сбежал. Юноша поднялся по лесенке и облокотился о борт. Ему чудилось – море пело. Казалось, еще чуть-чуть – и сумеешь уловить мелодию.

– Фантазер!

Принц и в самом деле любил придумывать небылицы, а потом сам же подтрунивал над собственными выдумками.

– Вот напасть! – принц тряхнул локонами. – Нужно будет рассказать матушке-королеве, что по ночам, когда она спит, море напевает чудесные мелодии. Может, хоть это заставит ее величество прокатиться на моей каравелле.

И принц по-хозяйски оглядел судно. Корабль ему подарили совсем недавно, и принц еще не успел натешиться новой игрушкой.

Потянуло предрассветной сыростью. Принц, бросив последний взгляд на море, вернулся в кубрик и скоро заснул.