Русалочка: книга-игра

Когда за Грубэ закрылась дверь, Русалочка бессильно опустила руки. Светелка в верхней башне была единственным местом в Черном замке, которое любила Майя. Дело в том, что из крошечного окошка под потолком виднелась граница владений колдуньи – зеленая кайма леса вокруг черного моря, окружавшего дворец Грубэ.

Во дворце колдуньи и постройки, и деревья были черны. Чернота затопила покои. Русалочке порой казалось, что и она сама скоро покроется черными наростами. Когда становилось невмоготу, Русалочка с тоской и надеждой вглядывалась в изумрудную полоску.

Русалочка боялась признаться в этом себе, но тетушку Грубэ она не любила. Напрасно Русалочка уговаривала себя, что они с Грубэ – единственные близкие существа в целом мире. Упрямое сердечко Русалочки сжималось от отчаяния при мысли о ведьме.

И роскошь дворца, и чудеса, которые совершались под черными сводами, были Майе противны. Хотелось в другое место, к другим существам. Русалочке казалось: стоит лишь добраться до изумрудной границы, и все в ее жизни изменится.

Сколько раз Майя пробовала проплыть через мертвый лес, окружающий владения колдуньи, но всякий раз приходилось возвращаться. Ни рыбе, ни зверю не было пути через черную чащу.

Крабс, видимо, знал дорогу, но Русалочке не пролезть через крабьи норы. Приходилось довольствоваться мечтами. Грубэ сильно задела Майю своей угрозой.

Русалочка прошептала:

– Ну, уж нет! Светелку я не уступлю!

У крепостных ворот раздался вой морского дракона – прибыли первые гости. Русалочка провела вдоль оконного проема рукой, отгораживаясь от звуков. Ведьма научила Русалочку маленьким хитростям, и Майя немного умела колдовать. По опыту Русалочка знала, что шабаш у Грубэ затянется до утра. Уснуть не придется. Гости и ведьма, напившись горячего грога, буянили, ломали столы, скакали верхом на морских коньках по коридорам, ломились в спальню к Русалочке:

– Детка, присоединяйся!

Тогда Русалочка заворачивалась в одеяло, сунув голову под подушку. Дубовая дверь дрожала под ударами бражников, и, казалось, медные засовы вот-вот не выдержат.

Пришлось пожаловаться тетушке.

Грубэ пристально вгляделась в покрасневшие глаза Русалочки и тотчас же научила простому чуду.

Жест руки – и на светелку опустилась плотная душная тишина. Русалочка оказалась точно в коконе.

...К воротам беззвучно летела кавалькада запоздавших водяных кикимор. Последней скакала гигантская морская лошадь. Плащ с капюшоном скрывал лицо седока. Ворота проглотили последнего гостя и ухнули вниз. Лошадь испугалась, встала на дыбы и заржала. Всадник едва осадил морского жеребца.

Русалочка скользнула по винтовой лестнице во двор. Замок онемел и оглох, но на странного всадника и его лошадь колдовство не действовало. Русалочка слышала, как лошадь хлещет себя хвостом по бокам, а хозяин уговаривает ее тоненьким голосом:

– Слушай, Гром, у тебя совесть есть? – жеребец вырывал поводья и не давал себя привязать. – Хочешь, чтобы нас разоблачили?!

Лошадь вздернула верхнюю губу. Русалочке показалось, что Гром смеется.

– Ты уже проговорилась. Кто же из ведьминых гостей знает слово «совесть»?

Всадник с досадой тряхнул головой. Капюшон упал. И точно таинственная дверца приоткрылась в воспоминаниях Майи.

– Крестная! Фея!

– Майя! Русалочка! – ив следующую секунду Русалочка оказалась в объятиях феи.

Конь деликатно отвернул морду. А еще спустя минуту фея усаживала Русалочку в седло.

– Погоди, – опомнилась Майя, – а ты как же?

– О, как-нибудь, – беззаботно махнула рукой фея.

Они не заметили, как студенистый осьминог выглянул из дворца и потопал к ведьме с доносом.

А когда беглянки оглянулись, было поздно. На них неслась свора монстров. Впереди, потягивая когти, плыла ведьма.

Фея хлестнула лошадь. Гром взвился. Фея выхватила шкатулку с нюхательным табаком и швырнула в пасть ведьмы. Грубэ чихнула и не успела схватить за хвост морского коня, когда он был в каком-то дюйме от нее.

– Прощай, Русалочка! – еще услыхала Майя голос феи, но повернуть лошадь не сумела: Гром мчался без дороги и не слушался поводьев. Внизу, протягивая корявые сучья, стонал черный лес. Змеи выскакивали из кустов, вставали на хвост и бессильно опадали. Акулы клацали челюстями у самого брюха коня, но Гром не свернул и не дрогнул, пока чаща не расступилась. Лишь тогда он спустился на ил, поросший редкой и чахлой травой.

– Тут мы простимся, Русалочка! Я – дикая лошадь, и мне нет пути в царство Нептуна.

Русалочка прижалась к морде коня, потрепала по холке. Гром вильнул плавниками.

– А фея? – вспомнила Майя.

– Ступай! – толкнул Русалочку Гром. – С феей все будет в порядке.