Русло реки

— Это я, Ларк. Мы в водной впадине над Канавой Теллмана. У нас нет снаряжения, мы оба грязные, и вода только в грязной яме, а есть можно только корешки цикория и сырых кузнечиков.

Его глаза закрылись.

— О, точно, — вяло сказал он. — Проклятье.

— Ты в порядке? Я пыталась держать тебя на месте, но ты упал на землю раньше, чем я успела тебя остановить.

Он ощупал щеку.

— Да… похоже. Пламя, — он потер лицо. — Веселая из нас пара.

— Ты хотя бы навлек это на себя не упрямством и вредностью. Хочешь сесть?

Он сжал мою руку и приподнялся. Крыс встал от его движений, и Веран почесал его за ушами.

— Спасибо, Крыс, — он посмотрел на себя, выдохнул с облегчением при виде сухих штанов. Он вытер ладонью рот. — Три припадка меньше, чем за две недели, — прошептал он. — Они стали появляться ближе, чем было с моих пятнадцати лет.

— Ты жестоко обращаешься со своим телом, — сказала я, намочила платок и передала ему. — Мало сна, еды и воды, мили ходьбы. Я не виню наши тела за бунт, — как только я это сказала, я пожалела. — Прости, не стоило шутить.

— Нет, шути. Так менее ужасно. И ты права. Я сильно давлю на себя, — он сжал платок, сглотнул капли оттуда и опустил голову на колени. — Я просто переживаю, ведь мы не закончили. Нам нужно выбраться из впадины, попасть в Моквайю. И когда мы будем там… кто знает, что мы найдем. Если у Соэ опасно, или Тамзин и Яно там нет, придется придумывать что-то еще.

— Сначала нужно зайти в лагерь и выйти, — сказала я. — Как говорит твоя мама?

— По одной проблеме за раз, — сказал он.

— Да, я начинаю видеть в этом мудрость, — я указала на лагерь внизу. — Если не найдем что-то полезное, будет не важно, сможем ли мы найти Тамзин или Яно.

Он смотрел на лагерь, обвив руками колени. Первые желтые огни стали мерцать среди бараков.

— Я знаю, что для тебя значит возвращение туда, — тихо сказал он.

— Это просто штаб. Я была там редко. Было бы хуже, если бы это было… — я махнула вниз по течению в сторону карьера и палаток.

Он посмотрел в ту сторону, большая трещина тянулась вдоль реки, скрытая сумраком. В палаточном городе не было огней, только по периметру лагеря.

— Долго ты была там? — спросил он.

— Сложно вспомнить. Не было смысла следить за временем.

— Теперь тебе девятнадцать. Ты сбежала из лагеря… три года назад?

— Четыре.

— Четыре года. И сколько ты там была?

— Думаю, три года, — я помнила три пьяных фестиваля в честь алькоранского Звездопада, потому что мы с Розой могли тогда спать следующим утром.

— Тогда ты… в двенадцать лет сбежала из телеги с рабами. И тебе исполнилось пять, когда тебя… когда ты пропала в Матарики. Значит… — он посмотрел на почти невидимую реку. — Семь лет.

Ветерок с ночным холодом скользил среди травы. Желудок сжался, но меня не мутило. Вчера он методично соединил мою жизнь, хотя части казались другой жизнью, не принадлежащей моей, и это вызвало у меня панику. Но теперь это просто казалось нереальным.

— Вряд ли я была тут все время, — сказала я.

— Нет?

— Обычно они не бросают детей в карьер. Им не хватит сил копать песок. Я начала с мытья стекла на фабрике, — я все еще ощущала вонь средства с кедровым маслом, которым они натирали стекло.

— Наверное, в Виттенте.

— Наверное. Потом они отправили меня сюда после пары лет пустых телег. Я была в карьере год или полтора.

Он потер утомленное лицо.

— Уверена, что мы не можем просто поджечь штаб, пока мы тут?

— Нет, — сказала я. — Одного из работников могут в этом обвинить.

Он вздохнул.

— Как насчет выпустить мулов?

— Почему бы тебе не отдохнуть немного? — сухо сказала я. — Нам обоим нужны силы, чтобы забрать пару фляг.

Он заворчал, но устроился на земле, сцепил пальцы на груди. Он пару раз глубоко вдохнул.

— Просто хочется что-то уничтожить, — сказал он.

Уголок моего рта приподнялся, и я почесала Крыса за ушами.

— Из тебя плохой бандит. Ты должен выбирать разрушение с умом.

Он вздохнул.

— О, поверь, у меня есть список. Первым делом — тайна порта Искон. Я бы сжег это место.

Странные эмоции вспыхнули во мне. Было бы просто задеть его, отругать за то, что принц ничего не знал, но меня удивило, как меня утешало его возмущение. Как это звучало, словно он переживал за… меня. Я напомнила себе, что переживания были в шаге от жалости, а я не хотела его жалость. Я напомнила себе, что не могла полагаться на него или кого-то еще — люди не всегда говорили то, что имели в виду. Люди не всегда оставались рядом. Особенно принцы-неженки с комплексами героя.

Но было сложно игнорировать крохотное семя благодарности. Он переживал.

Я встряхнулась, и он приоткрыл зеленый глаз.

— Ты в порядке? — спросил он.

— Да, просто… кхм, холодно, — я покраснела от глупого ответа, пот все еще покалывал спину.

Он закрыл глаза.

— Я бы предложил плащ, но у меня его нет.

— Вот спасибо.

— Не за что. Я люблю помогать.

— Только не умирай ради этого.

— Эх, — сказал он, — этим я не управляю.

Моя улыбка исказилась от тревоги.

Шутки могли делать момент легче, но хотела бы я, чтобы это не било так близко к реальности.

13

Веран