Русло реки

— Знаю, — он посмотрел мне в глаза. — И я благодарен за это. Ты была права тогда. Я начинал переживать, что мы создали нечто слишком большое и дикое. Что-то вне нашего контроля. Но… — он посмотрел на бумагу, его лицо было подавленным и радостным одновременно. — Это ты и хотела, да? Это не должно управляться. Мы делаем это или нет. И… ты столкнула камень с края. Люди будут выть у наших ворот завтра утром. Еженедельные петиции будут хаосом. Будут мятежи. Половина двора будет жаждать моей крови до начала моего правления. Я боялся этого раньше, — он посмотрел не в мои глаза, а на мои губы. — Но я дал себе забыть, что ты уже пролила кровь за это. Ты приняла первый удар. Мне жаль, Тамзин. Я был не таким смелым, как ты. Но, думаю, теперь я смогу. Ты можешь простить меня за сомнения?

Я вдохнула.

«Я еще не закончила, — сказала я. Я хотела, чтобы он понял, что я собиралась сделать с его замком и двором — и его страной — до того, как он будет искать мое прощение. — Нужно еще обдумать дело с ашоки».

— Думаешь, ты сможешь ее убедить?

«Нет. Но это не важно. Я собираюсь… — о, я так много хотела выразить словами, но знаков не хватало. Подорвать. Разгромить. Разбить. Я вздохнула. — Я собираюсь лишить ее власти, отдать ее нашему народу, — я махнула на памфлет. — Я буду работать над новым прессом. Я установлю его в мастерской писаря, напишу больше такого. И дам другим людям использовать это».

— Использовать… писать… — он пытался понять. — Просто… что они хотят? В таком количестве?

Я кивнула.

— Но… такая власть…

«Это власть ашоки, — сказала я. — Этого слишком много для одного человека».

— Это была твоя власть. И все еще может быть с такой технологией. Ты могла бы писать, а не петь. Я могу оспорить назначение Кимелы в этой ситуации.

Я покачала головой.

«Ее назначили. Пусть остается. Это не будет важно. Я отдам власть ее места народу Моквайи. Эта страна слишком долго зависела от воли ашоки».

Он выдохнул, выглядя утомленно. Я ждала его гнев, может, возмущение из-за предательства. Возражение, что когда-то я была на его стороне. Заявление, что мы с ним теперь были по разные стороны.

Он закрыл глаза.

— Ладно.

Я склонил голову.

— Ладно?

Он кивнул.

— Сделаем это, — он открыл глаза. — Я доверяю тебе.

— Почему? — я не сдержалась.

— Во-первых, соглашусь я или нет, это не помешает тебе сделать это, — уголок его рта дрогнул. — И если твой план такой, я лучше буду на твоей стороне, чем против.

Его голос стал серьезнее, и он посмотрел на памфлет:

— И я знаю, что ты думаешь о том, что лучше для Моквайи. И… я знаю, что ты видишь то, чего не вижу я. Ты пережила то, что я не пережил. Так было и когда ты начала петь для двора, Тамзин. Когда ты показала мне проблему, я захотел помочь исправить ее. Мы были тогда напарниками, — он сложил памфлет и посмотрел мне в глаза. — Я знаю, теперь все не так, как было, и наши эмоции изменились. Но это не означает, что эта работа должна измениться. Это не должно меняться — слишком много жизней на кону, чтобы зависеть от того, любим ли мы с тобой друг друга. Думаю, я пытаюсь сказать… я хотел бы остаться напарниками. По работе. И напарники доверяют друг другу.

Я улыбнулась. Мне нравилась эта идея.

Он вдохнул и протянул руку. Но я не взяла ее сразу, а показала знаками:

«Ты знаешь, что я всегда буду благодарна тому, что ты искал меня. И что послал Ларк и Верана спасти меня».

— Знаю, — сказал он. — Но это не долг.

И я снова ощутила странное чувство, которое не могла определить, жуткую смесь вины и беспомощности, а еще решимости ради цели — он двигал горы, чтобы найти меня. И я ощущала, что должна была отдать ему сердце взамен.

Я взяла его за руку одной ладонью, другой рукой обвила его плечи. Он обнял меня, и в прикосновениях не было неловкости. Я прильнула к нему, и меня удивила уверенность, которую я ощущала — это отличалось от пьянящего увлечения, которое вело нас раньше. Тогда мы встречались наедине для обсуждений политики и написания писем, и только тогда мы могли касаться, целоваться, так что эти моменты были пропитаны пылом. Это ощущалось иначе. Там был костер, а тут была печь.

Что-то полезное.

Мы сжали друг друга еще раз и отодвинулись. Соэ закончила разговор с хозяином таверны и пошла в нашу сторону.

— Мы в порядке? — спросила она.

— Угу, — подтвердила я.

— Хорошо, потому что нам пора ехать, — она кивнула на указатели. — Хозяин таверны говорит, до врат полчаса верхом, но их запирают ночью.

Тревога за Ларк ударила по мне, и я стала собирать вещи. Яно помог мне закончить.

— Думаю, нам стоит поехать сразу в замок, — сказал он, убирая последние вещи в мою сумку. — У нас нет денег на комнату в городе. Но… кроме попыток остановить казнь Ларк, я не знаю, чего мы можем добиться. Мы все еще не нашли врага.

«Есть зацепка», — сказала я.

— Да?

Я кивнула.

«В карете Кимелы была моя старая служанка. Симея».

— Симея? Я думал, она умерла при нападении.

«И я так думала. Она упала на меня. Она сказала, что защищала меня, но теперь я понимаю, что она не давала мне сбежать, — я указала на его рапиру. — Она снова напала на меня в карете Кимелы. Ларк убила ее».