Русло реки

Они провели меня через дверь слуг в замок. Мои ладони не связали, но стражи двигались так близко ко мне, что я едва мог видеть из-за них. Когда мы добрались до первого зала, я моргнул, чтобы убедиться, что узнавал место, которое покинул три недели назад. Бирюзовый пропал, сменился золотом во всех формах, но меня больше потряс хаос в раньше спокойных залах. Люди спешили, гремели корзинами с садовыми инструментами, горячими углями и принадлежностями для уборки. Тележки гремели с тканями, лампами и поленьями. У окон стояли стремянки, и уборщики методично натирали все возможные поверхности, наполняя воздух симфонией нескладных скрипов. За этим шумом шипел шепот — все шептались.

Я пялился, как когда только прибыл в Толукум днем, поражаясь стеклу, краскам и свету. Я не видел Толукум таким, пока оставался в нем, но я гадал, как он выглядел. Это был Толукум ночью, когда аристократы спали в мягких кроватях, и армии слуг и рабов появлялись, чтобы вернуть замку идеальный вид. Обрамленный стражами и без индикатора статуса, я прошел незамеченным слугами, которые спешили мимо нас, стараясь выполнить задания.

Стражи повели меня по пролетам лестницы, потом по коридору. Я узнал крыло для не особо важных гостей, оно было на этаж ниже коридора, где оставались мы с Ро и Элоиз. Это были не королевские покои, но и не подземелье, и я сдержал язык, пока мы не добрались до двери.

— Прошу, — сказал я, — у вас есть новости о Солнечном Щите? — я пытался изобразить восторг от сплетен. — Она в замке? Правда?

Офицер хмыкнул, открывая дверь.

— Никаких вопросов, пока мы не убедимся, что ты говоришь правду.

— Но… она жива? — я слишком спешил, чтобы скрывать отчаяние.

— Никаких вопросов, — повторил он и указал на комнату. — Входи.

Я послушался. Комната была маленькой, аккуратной, но из мебели были только кровать, шкаф, рукомойник и крохотный письменный стол под небольшим окном.

Офицер протянул руку.

— Дайте мне символы, и я доставлю вашу просьбу королеве.

Я прижал руку к животу.

— Я же говорил — я не отдам их, пока мне не позволят увидеть…

— Я не пойду в королевское крыло, чтобы стражи будили ее величество без доказательств, — недовольно перебил он. — Дай их мне, и я отнесу их на подтверждение тем, кому позволено так делать. Если это настоящие символы, я сообщу о твоей просьбе королеве, и если она согласится, то я приведу тебя в зал аудиенции. До этого ты останешься тут, под стражей, — он нетерпеливо протянул руку. — Отдай си-ок и печать.

Я замешкался — так я, казалось, лишался единственного оружия. Но я не хотел, чтобы он думал, что их не подтвердят. С весом неуверенности в животе я расстегнул бронзовый браслет. Сложнее было отдавать кольцо, единственный символ, доказывающий мою важность. Я сжал кольцо перед тем, как страж забрал его.

— Мне нужно, чтобы это вернули, — я постарался скрыть дрожь в голосе. — Как только вы подтвердите его.

Страж хмыкнул и забрал у меня кольцо. Он убрал обе вещи в мешочек на поясе и прошел к двери.

— Прошу, — быстро сказал я. — О Солнечном Щите…

— Никаких вопросов, — сказал страж, потянул за дверь. — Ты под стражей. Оставайся.

Дверь закрылась. Ключ звякнул в замке. Сапоги зашуршали снаружи, тень двигалась в свете под дверью.

Я замер посреди комнатки. Тут был небольшой камин, но огонь не горел, и без луны в окне в комнате было почти темно. Я прошел к двери и присел у скважины, но страж снаружи мешал увидеть коридор. Я прошел к окну и выглянул, разглядел половину кирпичной колонны и крышу над ней. Я вытянул шею, чтобы увидеть наружную стену, но тут не было стремянок для уборщиков — эта часть замка была без стеклянных панелей, какие были в королевских крыльях. Слуги, наверное, просто быстро мыли эти окна изнутри.

Я поежился, все еще мокрый, и прошел к кровати. Я упал на нее, но подумал о Ларк, где-то в этом замке, глубоко внизу в холодной тюрьме или… Я вскочил с матраца, едва коснулся его. Нет, я не буду думать, что Ларк уже казнили, и я не буду спать. Страж скоро вернется. Он подтвердит мои символы. Мне нужно было обдумать, что я скажу королеве. Это были самые важные слова в моей жизни.

Я игнорировал кровать, дверь и окно. Я стал расхаживать.

43

Ларк

Министр Кобок прошел в облаке пара, укутанный в шелковый халат, который точно стоил бы телегу зерна. Он опустился в кресло с одобрительным кряхтением, явно ждал, когда слуга неподалеку наденет ему тапочки, хотя они стояли в дюймах от его ступней.

Я шагнула вперед, сжала его руки, а не ноги. Он не успел и глаза открыть, золотой шнур с его штор обвил оба запястья. Я затянула его, привязала к подлокотникам кресла.

Его босые парфюмированные ноги заметались.

— Что за…? Как это понимать? — задние ножки кресла стукнули по полу, ковер приглушил звук.

Встав за ним, я прижала край меча к его шее, и он застыл, охнув. Я склонилась к его уху.

— Моя очередь, — сказала я.

Он вздрогнул, грудь вздымалась, он пытался посмотреть на меня, не поворачивая головы.

— Солнечный Щит… — его лицо исказил гнев. — Как ты смеешь? Я оторву тебе голову до конца ночи…