Русофобия

Среди российских либералов находится много тех, кто приравнивает к фашизму большевизм. Доходит до того, что они, подобно Л. Гозману, перед 9 Мая «поздравляют» ветеранов соответствующими публикациями в прессе и этими циничными актами до глубины души оскорбляют российский народ. Выходит, что быть фашистом и быть борцом с фашизмом – одно и то же. В Европе сегодня помещение большевизма и фашизма на одну доску «почета» – актуальная тенденция, которую подхватили в России местные либералы-космополиты или же вполне сознательные диверсанты и предатели.

Запад формирует антироссийскую историческую риторику, произвольно подбирая факты под заранее сформулированный тезис, придавая эмоциональный тон событиям российской истории. Россия и СССР никогда не применяли такую изощренную методологию борьбы со своими конкурентами. Россия никогда не занималась намеренным и необъективным очернением тех или иных народов, не создавала никаких «этнофобий» и не пыталась никому навязать ненависть к своему народу и чувство исторической неполноценности. В этом отношении, если геополитические конкуренты России более изобретательны в сфере ведения борьбы, Россия значительно более честна – и ее совесть однозначно чище. Возможно, это является одной из причин того, что мы проиграли холодную войну и проигрывали информационные атаки впоследствии. Взращенное в нашем ментальном пространстве критиканское отношение к себе самим, которое основывается на чуждых представлениях о нас, должно смениться на критическое отношение к этим представлениям. Можно сказать, что такой положительный переход сейчас имеет место в массовом сознании.

Как отметил Н. Е. Осипов, цивилизацию и формацию создает историческая деятельность народов, обладающих определенными жизненными силами. И если этих сил недостаточно, то общество, встречаясь с историческим вызовом, утрачивает свою цивилизационную и формационную самостоятельность[78]. По отношению к нашему обществу на протяжении многих лет реализуются социальные технологии, имеющие цель демонтировать народ, его историческое сознание, культуру и систему ценностей, а также ослабить жизненные силы, с помощью которых поддерживается социокультурная, экономическая, политическая и т. д. суверенность. История на какое-то время имела риск превратиться в историю забвения, вставшую на путь самоистребления, деисторизации. Расчет был на то, что, будучи вооруженными навязанными кем-то сфальсифицированными «фактами», мы утратим способность осмысливать наше прошлое. Мы же – на уровне государственной политики прежде всего – не особо сопротивлялись подобным лживым антипросветительским идеологическим интервенциям. Однако в последние годы, к счастью, прочтение истории России и Запада в отечественных СМИ начало меняться.

* * *

Крайне неприятно, что западная цивилизация, в которой угасает культура, а на ее место приходит потребление, которая находится под протекторатом мирового полицейского в лице США, учит нас жизни и диктует правила «хорошего тона». России настоятельно необходим напряженный поиск своей идентичности, создание собственной системы смыслов и ориентиров для будущего. Ведь наша история пока не завершилась становлением российского общества и культуры как здоровых и самодостаточных явлений, но зашла в иное русло. Оно характеризуется вычищением ценностно-смыслового поля национальной культуры, растворением социальной идентичности в чужих и зачастую вредных рецептурах, идеологемах, стилях жизни и тенденциях культуры.

Когда ругают Сталина и коллективизацию, обычно забывают о сопровождаемых изощренными пытками и расстрелами переворотах Ф. Франко в Испании и А. Пиночета в Чили, о количестве погибших от голода во времена Великой депрессии в США. Франкистскому и пиночетовскому режимам «прогрессивный» мир не торопился противодействовать и предпочитал обходить вниманием тотальные нарушения прав человека.

Можно было бы достаточно полно описать прецеденты, когда американские элиты свергали неугодные им режимы и приводили к власти откровенных диктаторов, реализующих политику, губительную для собственного народа, но выгодную для Вашингтона. Но мы ограничимся подробным описанием лишь одного важного случая – прихода к власти в Чили Аугусто Пиночета.