Русофобия

– А про него даже Пушкин писал, – она усмехнулась. – Мне было четыре, когда моя мать убежала от моего отца к русскому любовнику, прихватив меня с собой. Семья её осудила и отвергла, а меня решили вернуть домой. Поэтому матери пришлось уехать. Мы много раз переезжали, запутывая следы. Мать прожила с этим придурком десять лет, и всё это время с моего тела не сходили синяки. Мать сидела на героине, поэтому даже не всегда помнила, что у неё есть дочь. Отчим меня не насиловал, так что можно сказать, что мне повезло. Когда мать умерла, меня забрали в детдом. А потом усыновили американцы, и началась новая сказочная жизнь.

Она замолчала, а я ужасалась рассказу этой женщины. Господи, что же она пережила! Разве должны дети выносить подобное?

Вдруг я услышала, что она смеётся. Розалинда хохотала, глядя на меня. Из её глаз текли слёзы, и она вытирала их плечами. Так же резко, как начала, она прекратила смеяться.

– Что пожалела меня? Маленькую нечастную девочку? – Она попыталась подняться, но её, к счастью, удержали наручники. Гримаса исказила её лицо, оно стало ужасающим. – Я вот тебя не буду жалеть, когда Трумэн до тебя доберётся. Я вас ненавижу. Вас всех! Всех русских до единого надо уничтожить! Давить вас, как тараканов!

Она кричала, брызгая слюной. В её взгляде сквозила такая ненависть, что могла бы испепелить меня. Вот только мне больше не было страшно. Жалось и сочувствие к маленькой девочке с искалеченной судьбой были сильнее. Я остановила агента Фэйссобера, который попытался увести меня от плюющейся злобой несчастной русской цыганки.

– Всё в порядке, Майкл, мы продолжим. – Я снова повернулась к ней. – Это всё, конечно, очень животрепещущая история, но меня интересует другое – как найти Джека Трумэна?

Розалинда снова ухмыльнулась:

– Он сам тебя найдёт. Очень скоро.

Центральный парк

14.00

Наташа Свиридова задремала с раскрытой на коленях книгой. От Достоевского её всегда клонило ко сну, а с «Братьями Карамазовыми» она боролась уже несколько месяцев.

Где-то вдалеке гудел город, слышались радостные крики детей, гуляющих с родителями на центральных аллеях парка. А здесь, в уединении, была одна Наташа, птицы и солнышко, нежно ласкающее девушку сквозь густую листву.

– Какой хороший денёк, не правда ли? – Раздался рядом мужской голос, говоривший по-английски.

Наташа вздрогнула и открыла глаза. Книга упала в траву. Незнакомец поднял её и внимательно вчитался в обложку.

– Русский писатель? – С сомнением спросил он.

– Да, Фёдор Михайлович Достоевский. Вы любите русскую классику? – Наташа старалась быть вежливой и приятной, как её учили с самого детства, но этот привлекательный, в общем-то, мужчина пугал и вызывал необъяснимое желание держаться от него подальше.

– О, очень, – как-то неприятно ухмыльнулся он, – я вообще люблю русских.

Наташе сделалось зябко под пристальным взглядом незнакомца, и она поёжилась.

– Мне пора идти, – она начала приподниматься со скамейки, – было приятно познакомиться и поболтать с вами.

– Сядь обратно, – Наташа почувствовала, как что-то острое болезненно кольнуло её в бок.

Девушка опустилась на скамейку. Она чувствовала, что мужчина нажимает на нож, который медленно прокалывает её одежду, затем кожу. Ей хотелось закричать от боли и страха. Но страх сковал её, не давая пошевелиться.

– Пожалуйста, не надо, – прошептала она.

– Тсс, – он придвинулся совсем близко к ней и приобнял свободной рукой, так что издали они казались очередной влюблённой парой.

Временный офис ФБР в Нью-Йорке

15.34

Майкл собирался с духом, прежде чем войти в зеркальную комнату, где уже несколько часов сидела Розалинда Голдер. Всё это время женщина была лишена воды и пищи, чтобы стала сговорчивее. Профайлеры тщательно изучили запись беседы подозреваемой с Лилией Береговой и предложили методику ведения допроса, которой агент Фэйссобер и собирался следовать. Майкл бросил последний взгляд через стекло на подозреваемую и направился к ней. Пора уже узнать всю правду.

– Принесите воды, – приказал он дежурившему у входа молоденькому агенту и шагнул в зеркальную комнату.

Розалинда подняла на него мутный взгляд и снова опустила глаза. Было видно, что она устала. Похоже, тактика изматывания давала положительный результат. Майкл опустился на стул напротив подозреваемой. Он молча смотрел на неё и ждал, когда уже принесут воду. Это была рекомендация профайлеров. Конечно, агент Фэйссобер, как и все «старики», сомневался в этих новомодных техниках, но готов был попробовать любые варианты, лишь бы сработало.

Утомившись молчанием, Розалинда посмотрела прямо в глаза Майклу и уже открыла было рот, чтобы что-то сказать, но тут появился молодой агент с бутылкой воды. Поставив её на стол, он собрался уходить, но был остановлен ещё одним приказом:

– Освободите её.

И агент, и Розалинда Голдер удивлённо смотрели на Майкла.

– Вы меня слышали? – Он подбавил строгости в голос.

Молодой агент тут же убежал за ключами от наручников. И спустя пару минут Розалинда с видимым облегчением смогла пошевелить затёкшей шеей и плечами.