Русофобия

Он опустился на диван и закрыл лицо руками. Мы с Майклом и детективом Грисби переглянулись. Артёма Свиридова нужно допросить. Но вот в состоянии ли он сейчас дать нам внятные ответы?

– Я с ним поговорю, – в конце концов, ему будет легче разговаривать с соотечественницей и на родном языке.

Майкл кивнул, соглашаясь, и мужчины отошли в сторону, давая нам возможность поговорить наедине.

– Артём, – я присела рядом с ним, – чтобы найти того, кто сделал это с вашей женой…

– Что с ней случилось! – Перебил меня молодой человек. – Вы мне так ничего и не сказали!

Он подскочил с диванчика и теперь нависал надо мной своей массой.

– Артём, успокойтесь, пожалуйста, – я взяла его за руку и потянула вниз, – сядьте, и мы обо всём поговорим.

Он разом сдулся и покорно сел рядом со мной.

– Простите меня, я очень переживаю за Наташу.

– Послушайте меня. – Я старалась говорить медленно и чётко, чтобы он осознал значимость этого разговора для спасения его жены. Даже если и не для спасения, то для поимки преступника точно. – Вы переживаете за Наташу. Чтобы ей помочь, вы должны взять себя в руки, сосредоточиться и рассказать мне о ней.

Это оказалось не так и сложно, хотя ничего важного Артём мне и не рассказал. Они с женой поругались, и она ушла гулять по городу. Одна. Молодой супруг теперь очень сожалеет, раскаивается и клянётся никогда не оставлять Наташу одну. Ну-ну, мой внутренний циник скорчил мину. Где-то я такое уже слышала.

Я махнула рукой Майклу, и они с детективом Грисби подошли. Я поднялась к ним навстречу и ответила прежде, чем услышала вопрос:

– Всё то же самое: вышла одна из гостиницы и попалась прямо в руки Русофобу.

В это время хлопнула дверь в конце коридора, та самая на которую мы смотрели с надеждой и страхом. Все четверо, мы повернулись на звук. К нам спешил хмурый доктор в светло-зелёной униформе.

– Кто родственники? – Неприветливо спросил он.

– Я! – Артём Свиридов подскочил с дивана и бросился к хирургу. – Что с Наташей?

– Операция прошла удачно. Состояние стабильное, но тяжёлое. Больше смогу сказать, когда она проснётся. – Доктор повернулся и пошёл обратно по коридору. Не знаю, как остальные, а я опешила.

– Стойте! – Крикнул ему вслед Артём, заставив обернуться. – Можно мне увидеть жену?

– Нет, – помотал головой доктор, – может быть утром.

Он уже давно скрылся за дверью, а я всё смотрела ему вслед. И это про наших врачей говорят, что они лишены человеческого тепла и участия? Впрочем, я видела не так много хирургов и русских, и американских, чтобы делать какие-то выводы. Я решила оставаться объективной и не судить сгоряча. Возможно, всё дело в разнице менталитетов. От размышлений меня отвлёк голос детектива Грисби, он предлагал отвезти Артёма обратно в гостиницу. Майклу нужно было вернуться в офис, чтобы написать отчёт. Поэтому я решила напроситься вместе с полицейским, но не успела. Потому что агент Фэйссобер вдруг заявил, что сможет завезти меня в отель по дороге в офис. Мне казалось, что офис ФБР находится в другой стороне. Но если принять во внимание моё неумение ориентироваться на местности, или другими словами, географический кретинизм, то, возможно, я ошиблась. Поэтому я не стала спорить с американцем, и спустя двадцать минут была уже в гостинице. Константин Петрович не брал трубку, поэтому, оставив душ на утро, я сразу же отправилась спать.

16 августа

Отель «Уолкотт»

6.33 утра

Я проснулась со странным ощущением, будто я была выспавшейся, отдохнувшей и полной сил. Я взяла с тумбочки телефон, чтобы посмотреть сколько времени. Надо же всего половина седьмого утра, а я уже бодра и в прекрасном расположении духа. Но когда заметила шесть непринятых вызовов от Ефимцева, сразу же сникла. М-да, хорошо, что я в Америке, через океан не достанет, надеюсь. Может, пока не перезванивать? Хоть кофе выпью сначала.

Тут же постучали в дверь номера.

– Мисс Берегоф, это менеджер отеля. Откройте, пожалуйста.

Я быстро накинула на себя вчерашнее платье, брошенное на спинке стула, и открыла дверь.

– Ответьте, пожалуйста, на звонок, – он протянул мне телефонную трубку и ушёл.

– Алё, – неуверенно произнесла я по-русски, видимо, подсознательно чувствуя, кто это.

Дальше мне пришло отстранить телефон, как можно дальше, чтобы не оглохнуть. Потому что Константин Петрович обрушил на меня ультразвуковую лавину. Хоть записывай на диктофон и составляй словарь нецензурных слов и выражений.

Я дождалась, пока лавина начала иссякать, решительно поднесла телефон к уху и сказала в трубку:

– Константин Петрович, не кричите на меня, я устала, поэтому крепко уснула и не слышала ваших звонков.

На том конце стало тихо. Похоже, Ефимцев размышлял, то ли продолжить начитывать мне словарь крылатых фраз, то ли разговаривать по существу. К счастью для моей нервной системы выбрал он второе. Но совсем не объяснить, как сильно я не права, он всё же не смог:

– Послушай, Берегова, я должен оперативно получать от тебя информацию. Не позже ноля часов, поняла?

Я кивнула.

– Поняла, я спрашиваю? – В голосе снова начал появляться снегопад.