Русофобия. История изобретения страха

Однако столь ли кардинально книга Леруа-Больё отличается от работ его предшественников? Действительно ли она содержит абсолютно новый взгляд на Россию и русских и по этой ли именно причине стала популярной и читаемой? Только ли Леруа-Больё много путешествовал по России и изучал её изнутри, причём в самых разных аспектах? Или дело в историческом моменте появления книги, в изменившемся отношении к России и иных ожиданиях от неё? Попытаемся в этом разобраться.

Если сравнивать труд Леруа-Больё с предшествующей традицией, то, на мой взгляд, разрыв с ней не столь значителен. Ведь и сам автор в предисловии к своей книге указывал, что опирался на работы своих предшественников или авторов, писавших параллельно с ним, упоминая работы А. фон Гакстгаузена, К. Мармье, Л.-А. Леузон Ле Дюка, А. Рамбо, Л. Леже и многих других исследователей[1415]. Кроме того, его взгляды формировались под влиянием идей А. Токвиля, И. Тэна и Ж. Мишле. Многие из этих авторов вовсе не симпатизировали России, взять того же конъюнктурного русофоба Л.-А. Леузон Ле Дюка или даже осторожно-критичного К. Мармье, не говоря уже о Ж. Мишле. Как видим, даже стремясь к объективному и независимому взгляду, Леруа-Больё не мог не оказаться под влиянием идей, которые он извлекал из прочитанных книг, и это отчётливо проявляется на страницах его работы.

Безусловно, работа Леруа-Больё — это уже не собрание анекдотов и забавных историй о России, какими изобилуют книги В. д’Арленкура, Ф. Лакруа, Ж. де Ланьи, Л.-А. Леузон Ле Дюка и в целом многих, кто прежде писал о России, причём как в позитивном, так и негативном ключе. Его подход отличается тем, что он не только был лично знаком с представителями российской элиты (это было характерно и для его предшественников). Он читал произведения российских общественных деятелей и историков, знал концепции, изложенные в работах С.М. Соловьёва, Д.И. Иловайского, Н.И. Костомарова, И.Е. Забелина.

Леруа-Больё неоднократно бывал в России. Впервые он посетил нашу страну в 1872 году (он планировал свой визит в 1870 году, но отъезд был отложен по причине начавшейся Франко-прусской войны) и неоднократно возвращался сюда (в предисловии к своей книге автор отмечает, что до 1881 года он побывал в России четыре раза)[1416], а потом приезжал в 1905,1906 и 1907 годах[1417].

Конечно, это было не первое столь длительное пребывание в России. Например, граф Поль де Жюльвекур прожил здесь семь лет (с 1833 по 1840 год) и даже женился на русской даме; барон Проспер де Барант, посол Франции в России, занимал свой пост с 1835 по 1841 год; дважды, в 1836 и 1842–1843 годах, бывал в России знаменитый художник Орас Верне; путешественник и исследователь Леузон Ле Дюк приезжал в Россию многократно; много лет работал в Санкт-Петербурге литератор и журналист Шарль де Сен-Жюльен. И все они оставили свои работы о России, которую тоже весьма успели изучить. Другое дело, что русского языка, за редким исключением, они не знали, в то время как Леруа-Больё бегло владел как книжным, так и разговорным русским языком.

Свой труд Леруа-Больё не писал быстро, наскоком. По его собственным словам, его книга — результат десяти лет труда и четырёх путешествий по России[1418]. Обычно авторы создавали свои сочинения по горячим следам и издавали их сразу после путешествий. Исключение составляет книга Кюстина, которая увидела свет спустя три года после возвращения во Францию. Хотя изначально заметки о России публиковались Леруа-Больё в журнале «La Revue des Deux Mondes», книга не стала просто сборником этих статей; как отмечал сам автор, это совершенно переработанный материал, дополненный после новых визитов в Россию и общения с русскими[1419].

Как справедливо отмечал Ш. Корбе, все авторы писали о России так, будто никто до них её не изучал, и игнорировали достижения своих предшественников, поэтому каждое поколение начинало заново этот сизифов труд[1420]. И каждый писатель подчёркивал, что до появления его книги Россию либо вовсе не знали, либо писали о ней сплошные небылицы. Это общее место, и таких примеров можно привести много. Например, Ш. де Сен-Жюльен в предисловии к своей книге «Живописное путешествие по России», опубликованной в 1853 году, отмечал, что, за исключением небольшого количества работ, публиковавшихся в «La Revue des Deux Mondes» и некоторых других журналах, о России издавались только книги, содержащие заблуждения или являющиеся памфлетами. Россия, по его мнению, остаётся terra incognita для Европы, отдалённая от неё расстоянием, незнанием языка и нехваткой серьёзного изучения на местности[1421].