Русская Арктика 2050

Он бесшумно двигался по коридору, отмечая изменения на схеме, подсвеченной на щитке тактик-забрала. Впереди, сканируя ближайший стометровый отрезок пути, летели четыре «стрекозы», так что он без проблем избегал столкновения с редкими патрулями. Видимо, если Слейв и опасался сбежавших пленников, то вряд ли считал их опасным препятствием для своих планов. Тем более что, скорее всего, Матвей с Глебом остались единственными из тех, кого боевики не сумели разыскать после побега. Какие шансы были у иностранцев, впервые в жизни попавших на территорию комплекса, изолированного на километровой глубине, скрываться от людей Слейва хотя бы сутки?

Через два часа игр в прятки по самым темным и отдаленным закоулкам Матвей достиг первой цели, замерев перед входом в просторный зал. Здесь размещались четыре гигантские установки электролиза, ежесекундно перерабатывающие сотни литров забортной воды в кислород и водород. Резервуары для хранения полученных элементов располагались тут же: семь цилиндров с водородом и пять – с кислородом. По данным «стрекоз», внутри сейчас находилось восемь террористов – производство кислорода играло ключевую роль в работе комплекса, так что на охрану Слейв не поскупился. В дальней части зала воздушные разведчики засекли два датчика движения и тепла.

Боевики, разделившись на четыре двойки, патрулировали территорию, неспешно обходя зал по периметру, время от времени сходясь в его центре и устраивая перекуры. Матвей около часа наблюдал за цикличностью их встреч, пока «стрекозам» не удалось перехватить переговоры, из которых следовало, что охранников сменят через три часа. Теперь можно было действовать.

Он включил режимы «каспера» и «зомби» – создатели «Голиафа» были еще теми шутниками – и будто растворился в воздухе. Теперь там, где он стоял, виднелось лишь призрачное дрожащее пятно воздуха, а сам костюм не пропускал и джоуля, так что для любого теплового датчика Матвей был неотличим от мертвого. В памяти всплыл недавно просмотренный им ретрофильм, где инопланетянин-охотник выслеживал землян по тепловому следу. С Матвеем сейчас этот номер не прошел бы.

Он проник в зал и, стараясь держаться в тени резервуаров, двинулся к ближайшей установке электролиза. Охранники только минуту назад начали очередной маршрут, разойдясь из центра зала. На тактик-забрале высветились бирюзовые стрелки под номерами и пошел тридцатисекундный отсчет: Дживс запустил алгоритм атаки, разработанный за время наблюдения за патрулями. Зачистка зала осложнялась невозможностью применения оружия. Шальная пуля могла попасть в установки электролиза, нарушив их работу, или в емкости с газом. Добытые элементы, в целях безопасности, хранились под низким давлением и вряд ли взорвались бы, но их утечку сразу зафиксирует управляющий комплексом интел. Так что сейчас «василиск» был закреплен за спиной, а Дживс готовился к активации экзоскелета. Цифра «1» мигнула и сменилась на «0».

– Хаджиме[17], – раздается в ухе голос Дживса.

Матвей скользящим шагом бросается вперед, огибает один резервуар, другой. Перед ним, в пяти метрах, первая двойка. Боевики, о чем-то переговариваясь, неспешно идут по привычному маршруту. Он обтекает их слева, отталкивается от близкой стены, правой рукой наносит рубящий удар в шею одному и по инерции, в развороте, кулаком левой – в кадык второму. Щелкают невидимые и неощутимые разряды, графен сжимается в алмазной прочности кости, и шеи террористов бумагой сминаются под ударами Матвея.

– Еси[18], – одобряет Дживс.

Задержавшись на вдох, Матвей продолжает бег по выверенной траектории. Казалось бы, сотни часов тренировок должны принести уверенность и спокойствие, но каждый боевой выход – как первый. Каждый раз между ним и смертью – всего лишь вечность. Пробежка, тень, поворот, пробежка. Еще двое, идут широко, между ними около двух метров. Матвей прыгает, затылок одного попадает в тиски одиночного нельсона[19], шею второго оплетают ноги, едва заметный нажим, и на пол падают три тела, двое из которых уже не дышат.

– Вадзаари[20].

Перекат, толчок от пола, и он снова на ногах. Один взгляд, затраченный на тела, и он устремляется вперед. Слева и справа мелькают, подмигивая разноцветными огоньками, сенсорные экраны приборных панелей. В стороне, за плавными обводами очередного резервуара, слышится речь. Он вырывается из-под тени металлического цилиндра, видит двоих. Один стоит в метре от Матвея, второй сидит в нескольких метрах правее, приспособив под стул громоздкий промышленный конденсатор. Матвей, обхватив первого левой рукой и развернувшись вокруг оси, вытягивает правую и сжимает кулак. Из небольших продольных утолщений чуть выше запястья выстреливают три дротика – сердце, глаз, переносица. Сидящий еще только откидывается назад, от ударов карбидо-вольфрамовых стержней, когда шея первого хрустит под захватом «Голиафа».

– Кейкоку[21], – в голосе Дживса слышится укориз-на. – Полторы секунды отставания по трассе.