Русская Армия генерала Врангеля. Бои на Кубани и в Северной Таврии. Том 14

29 мая. В районе корпуса генерала Писарева противник, видимо, еще не ликвидирован. По крайней мере, Алексеевка (где был позавчера Главком) опять обстреливалась каким-то кавалерийским отрядом. Отсутствие кавалерии у нас дает громадные преимущества красным. Пожалуй, это главный их плюс. В общем, фронт имеет сегодня вид полумесяца, вогнутого в нашу сторону. С флангов мы охватываем красных, в центре они все еще господа положения чуть ли не у самых перешейков. Соединения с десантным корпусом Слащева все еще нет. Мелитополь взят, захвачены, говорят, трофеи, но железная дорога туда все еще под угрозой. В 9 часов утра генерал-квартирмейстер опять полетел к Слащеву. Все отдают должное его смелости и энергии.

30 мая. На фронте упорные бои продолжаются. В центре положение наше улучшилось. Авангарды выдвинулись за Рождественскую. Днем слышал разговор Главнокомандующего с генералом Георгиевичем. Последний обронил между прочим фразу о том, что помещики не совсем довольны новым земельным законом. Главнокомандующий громко произнес:

– Я сам помещик, и у меня первого придется делить землю…

Кстати, о земельном законе. Распространяется он с черепашьей медлительностью. На район каждого корпуса посылается, кажется, по 500 экземпляров – все платные по 100 рублей за экземпляр. Масса их оседает в канцеляриях и штабах, где каждый писарь считает своим долгом взять «на память». На моих глазах, пока ординарцы рассортировали приказ, несколько полковников из Генштаба потребовали его для себя. Бесплатных экземпляров отдел печати до сих пор не удосужился напечатать. Безграничной важности реформа проводится с безграничной канцелярской глупостью. В 4 часа дня Главком уехал в своем составе в Севастополь. Ставка осталась. За Главкома – Шатилов.

Договорились до того, что и теперь в Ставке «что-то неладно». История с Ревишинской бригадой очень подозрительная, хотя могло выдать и само население. Чеченцы с места в карьер принялись за старое – за грабежи. Около 12 ночи приехал офицер – сын генерала Ревишина. Он просил, через ротмистра С., ординарцев узнать, не давал ли Главнокомандующий радио в Москву… Ленину, предлагая в обмен за Ревишина кого-то из комиссаров. Нелепое предположение. Связь с радио держал как раз в тот день ординарец К. Спросили его. К. ничего не слыхал: все радио, шедшие через его руки, были шифрованные.

31 мая. За день много перебежчиков. Рассказывают много интересного, хотя все в общем старо: голод, террор, коробка спичек – 500 рублей. Сын Ревишина был принят сегодня генквармом. Все надеялся на радио. Конечно, вздор. 2 часа дня. Радио о занятии красными Киева. Скверное дело. Если у поляков так пойдет дальше, то… стоило ли нам выходить из Крыма?.. Полное «аннулирование» наших успехов; повторение прошлогодней истории, когда думали соединяться с Колчаком.

Вечером беседовал с нашим офицером-перебежчиком, лично известным генералу-квартирмейстеру. Откровенно говорит, что в конечном итоге мы едва ли можем рассчитывать на победу. Слишком разогрет классовый антагонизм (у нас, конечно, пропаганды ни на полушку!), слишком велико численное превосходство. Настроение вечером скверное. Все время в голове Киев. Красные обстреливают Мелитополь. Безрезультатно. Узнал еще, что мы должны были начать наступление и выползти из Крыма. И должны были сделать это именно не позже воскресенья, так как на вторник было назначено наступление красных. Захвачены приказы, заготовлены баллоны с удушливыми газами и т. д. Вечером доставили шпиона: нацепил, дурак, Георгия при аннинской ленте.

1 июня. За весь день ничего особенного. К вечеру получены сообщения, что корпус генерала Слащева был вчера и сегодня в очень критическом положении. Большевики окружали его подковообразно с трех сторон. С трудом удалось разбить их. Нашей разведкой обнаружено подтягивание резервов 8-й советской армии. После обеда Главком уехал в Севастополь. Ставка осталась в Джанкое.

2 июня. Утром слушал показания наших офицеров-перебежчиков и агентов разведки, бывших у красных. Впечатление самое безотрадное. Говорят, никаких восстаний на юге сейчас нет (а наши газеты-то, а «Великая Россия» пекут их, что твои блины!). Об особенных насилиях над простым населением тоже ничего не слышно. На Кубани и в Новороссийске сдалось в общей сложности 1000 офицеров. Почти все якобы живы. Советская власть будто бы прилагает все усилия, чтобы привлечь их на свою сторону. Многие уже служат в красных армиях. Ведущих, впрочем, агитацию против большевиков беспощадно расстреливают. Днем слышал опять жалобы на грабежи и бесчинства казаков. Тащат везде лошадей. Командиры частей ничего не могут поделать, хотя были даже случаи, что стреляли из револьверов. Главком, между прочим, приказал немедленно устранять от должности командиров частей, где обнаружены бесчинства.