Русская Армия генерала Врангеля. Бои на Кубани и в Северной Таврии. Том 14

Конница генерала Бабиева, разбив слабые отряды красных под Бринковской и отбросив их на северо-запад, двинулась также стремительно на Брюховецкую. Генерал Казанович со всей пехотой двинулся по линии железной дороги на Ольгинскую – Тимашевскую, то есть занял своими силами центр или, точнее, вытянулся по медиане равнобедренного почти треугольника, вершиной которого была Приморско-Ахтарская. Справа от него двигался быстро на Гривенскую генерал Шиффнер-Маркевич. Для защиты главной базы – Приморско-Ахтарской – было оставлено лишь слабое прикрытие и отряд военных судов.

Красные, учтя быстро всю обстановку и дав конным отрядам Бабиева, Улагая, Шиффнер-Маркевича и пехоте Казановича отойти на значительное расстояние от базы, ударили смело со стороны левого крыла группы, то есть с той стороны, где находился Бабиев. Противник без всякого труда занял снова Бринковскую и стал легко распространяться на юг в направлении железной дороги Приморско-Ахтарская – Тимашевская, угрожая отрезать всю десантную группу от базы и оперативного отделения. Сделать это было тем легче, что генерал Бабиев, оттеснив в первый раз красных в районе Бринковской, не оставил здесь никаких сил, которые охраняли бы пути на базу и могли бы принять удар противника со стороны озерных дефиле. В это время части его были уже в районе Брюховецкой, генерал Улагай, пройдя Тимашевскую, рвался уже на Екатеринодарское направление, Шиффнер-Маркевич был уже у Гривенской, и, наконец, Казанович подходил к Тимашевской.

Получив донесение о наступлении красных, генерал Драценко приказал генералу Бабиеву немедленно повернуть назад и восстановить положение. До этого момента напор красных сдерживался спешно выделенной группой юнкеров. Генерал Бабиев вернулся, отбросил опять красных и снова, не оставляя никакого серьезного заслона, пошел на Брюховецкую. Повторилась прежняя история. Противник снова нажал, юнкера, неся громадные потери, отошли к Ольгинской. Железнодорожная магистраль, связывавшая десант с базой, оказалась под непосредственной угрозой. В базе поднялась паника. Вдобавок всего красная флотилия Азовского моря, хорошо вооруженная поставленной на суда артиллерией, воспользовалась необъяснимым до сих пор уходом наших военных судов и, подойдя к Приморско-Ахтарской, открыла энергичный огонь. Оперативное отделение (управление обер-квартирмейсте-ра десантной группы генерала С.) было вынуждено спасаться бегством. Обратный путь морем на Крым был отрезан, да о нем и не приходилось думать, так как штаб без остального десанта бежать не мог, а последний зарвался уже за Брюховецкую – Тимашевскую. Всякая нормальная связь была потеряна еще раньше, да вопрос еще, впрочем, существовала ли она вообще в этой операции с самого начала. Пришлось спешно составлять громадный железнодорожный состав с целью попытаться прорваться в район Тимашевской на соединение с командующим группой генералом Улагаем, начальником штаба генералом Драценко и главными силами. Вместо 6 вагонов, в которых умещался штаб, пришлось тащить свыше сорока, так как надо было вывозить из базы жен, детей, семьи и пр., тех, кто собрался в десант «со всеми удобствами».

В течение всего пути ехавшие дрожали каждую минуту за свою жизнь. В любом месте дорогу мог перерезать противник. Впереди ехавших ожидала также полная неизвестность. Не доезжая Ольгинской, оперативному отделению во главе с генералом С. пришлось выйти из вагонов и лечь в цепь. Истекавшие кровью юнкера теряли последние силы. Едва-едва, буквально чудом, поезду удалось проскочить. Вслед за тем железная дорога была перерезана красными. С этого момента начинается уже собственно ликвидация операции. Правда, была сделана еще одна попытка обойти обошедшего нас противника, но и она ни к чему не привела.

Каждый из руководителей этой операции взваливает и по сию пору вину на других. Опустив нарочно все эти личные выпады и субъективные суждения, я ограничился зарисовкой общего хода операции со слов вполне компетентного и совершенно беспристрастного лица. Детальное описание и анализ причин кубанской неудачи может составить специальный военно-исторический труд. Такой труд мог бы установить истину. Еще скорее мог бы установить ее в свое время строгий военный суд над виновниками, но генерал Врангель не счел нужным предавать дело судебной огласке.

С момента потери базы начинается лихорадочная ликвидация десанта. Можно категорически утверждать, что только благодаря таланту, энергии и личному мужеству генерала Коновалова – генерала-квартирмейстера Ставки, вылетевшего на Кубань на аэроплане, – части, участвовавшие в десанте, были спасены и посажены обратно на суда. Одновременно с этим были вынуждены трагическими обстоятельствами к обратной посадке и отряды генералов Харламова и Черепова. В какой постепенности развивалась эта тяжкая ликвидация операции, а также в какой обстановке воспринималось случившееся полевой Ставкой, читатель может видеть из приводимой ниже записи дневников моих, относящихся к этому периоду.