Русская Армия генерала Врангеля. Бои на Кубани и в Северной Таврии. Том 14

3 часа дня. Прибыли с Тамани наши мотоциклисты (гараж Главкома). Броневик взорван и брошен. «Форд» № 28 – тоже бросили на пристани, заложив под сиденья две шашки. Возле поезда расположился биваком Корниловский конный полк. 4 часа. Вернулся с Тамани Ш., второй ординарец-курьер. Подробно описывает всю картину. Первым не выдержал и допустил прорыв 42-й Донской полк. Командир полка полковник Никифоров смертельно ранен. Был брошен своими и подобран юнкерами. Многие говорят, что у них (у донцов) не хватило патронов. Некоторые отрицают это. Все сходятся на том, что огромную роль сыграл недостаток или, вернее, почти полное отсутствие артиллерии. (На фронте 3 орудия, из них 2 тотчас испортились, в Таманской – 4 горных.) Потери громадные. От юнкеров осталась буквально горсточка. Красные зверствовали исступленно. Пленных почти не брали. Самое скверное произошло в районе Пересыпной-Ахтаныровской. После прорыва бывшие там части юнкеров, бредовцев и лабинцев оказались отрезанными. До сегодняшнего утра некоторые пробивались группами по 30–50 человек. Ни патронов, ни снарядов у отрезанных нет. Может быть, удастся спасти еще часть с моря, послав миноносцы или катера в сторону Темрюка. Население относилось к нашему уходу в общем безучастно, хотя раненых жалели и давали им хлеб, пищу. Литературы с нашей стороны – нигде и никакой. Даже в управлении у атамана в самой Таманской – ничего, кроме старой официальной сводки. После обеда несколько человек, находившихся в вагоне экспедиции, слыхали, как наштаглав якобы говорил о необходимости возобновления вторично Кубанской десантной операции. Говорил, будто бы стоя под окном вагона. Если не бабьи выдумки, то, боже, до чего не осторожно!

21 августа. Почти целый день посадка в поезда кавалерии Бабиева для переброски на Таврический фронт. Настроение у частей различное: у большинства отличное, но есть и настроенные очень мрачно. Такие утверждают, что отношение населения к нам в большинстве случаев было скорее враждебным, чем благожелательным. При отступлении, оказывается, не обошлось без грабежей. Забирали главным образом лошадей – там, где они были оставлены большевиками. Вчера такая же история произошла в двух шагах от поезда Главкома, – стащили и погрузили в свой состав лошадей начальника дистанции и одного крестьянина. После скандала отобрали. Потери юнкеров ужасны, особенно у алексеевцев. От 1-й роты осталось 8 человек, от 4-й – 30. Было по сто с лишком. Передают, будто Главком прислал наштаглаву нецензурную телеграмму за оставление Тамани. Комплименты относятся ко всему командному составу.

22 августа. Ничего существенного. «Жаркий» подобрал в тростниках 120 юнкеров и доставил их в Керчь. В 12 часов ночи наштаглав сообщил Главкому, что выезжаем в Севастополь в понедельник. Днем Драценко (окончательно реабилитировавший себя перед Шатиловым) разносил очень резко адмирала Евдокимова за захват красными нашей базы (Приморско-Ахтарская), что послужило первопричиной для всех последующих неудач.

23 августа. Утром прибыл в Керчь Шиффнер-Маркевич. Ранен. Атака Каховских укреплений успехом для нас не увенчалась. Особенно пострадала Корниловская дивизия. Опять упорно говорят, что весь Каховский плацдарм большевиками вымерен и их артиллерия бьет по квадратам. Наши потери благодаря этому ужасны. Танками рисковать, видимо, боятся (больше двух-трех не пускают); да их, впрочем, и так мало, а с ремонтом и газолином дела безнадежно слабы. Броневики ремонтируют гораздо быстрее, для танков же заграница не дает технических средств. Приказано образовать штаб 2-й армии. Назначены – командиром генерал Драценко, наштармом Масловский. Таким образом, Коновалов, несомненно, остался в Ставке.

24 августа. Прибыли ординарцы, бывшие в десанте Черепова у Раевской (Анапы) и тоже на Тамани. Численность нашего десанта у Раевской было около 1500 человек при двух горных орудиях. По задаче было приказано отрезать Новороссийск и после этого наступать на Екатеринодар на соединение с частями Харламова (действовавшими на Тамани) и с группой Улагая. Однако продвинуться дальше 8 —10 верст от берега не удалось. Состав наших частей: юнкера, бредовцы и черкесы; последние обнаружили редкую трусливость.