Русская Армия генерала Врангеля. Бои на Кубани и в Северной Таврии. Том 14

Вчера наштаглав получил телеграмму от командира английского дредноута «Мальборо» с запросом, будут ли Главком и наштаглав присутствовать на парадном обеде на дредноуте. В ответ послано: «К сожалению, нет». Отправлена телеграмма в Париж П.Б. Струве. Главком просит ходатайствовать перед союзниками о направлении в Крым некоторого числа людей из интернированных в Германии красных, перешедших только что германскую границу. По-видимому, еще одна попытка разрешить кризис с отсутствием необходимых пополнений.

С различных мест фронта доносятся жалобы на отвратительную постановку полевой санитарии, под Каховкой раненые должны были ползти целые версты. В Ставке острят, что надо с д-ра Лукашевича (главный полевой санитарный инспектор) снять шпоры.

19 августа. В 10 часов утра прибыл из Мелитополя Главком. Тотчас, едва поезд остановился, американец – корреспондент «Чикаго-Трибюн» – начал съемки. Досадно, что до сих пор ни одна газета, кроме «Великой России», не получила приглашения в поезд Главнокомандующего. Американец получает ежемесячно по курсу – 8½ миллионов рублей плюс покрытие всех издержек.

N., сопровождавший Главкома, рассказывает об операциях под Мелитополем и по Днепру. Слава Богу, выцарапались. То, что сделали наши войска, даже не героизм, но нечто сверхъестественное. Дроздовцы достигли апогея. Под ураганным огнем ходили в атаки в строю. Каждый снаряд вырывал из цепи по 10–15 человек. И каждый раз после разрыва следовала команда: «Ас, два – в ногу». 1-й корпус выпустил за неделю 40 тысяч снарядов. Большевики раз в 5 больше. Наштаглав телеграфировал Главкому о необходимости издания приказа об относительной экономии снарядов. Главком изорвал депешу. Потери у нас очень тяжелые, но красные разбиты всюду. В их руках только Каховка.

Я передал N. слухи об уходе Коновалова и назначении Масловского. Говорит, едва ли правда, так как накануне отъезда в Мелитополь Главком бурей ворвался в оперативное отделение (Коновалов был уже на Кубани) и разнес всех, не исключая подвернувшегося тут же Масловского вдребезги. Разносил на весь поезд: «Не хотите работать как следует – на фронт пожалуйте!.. Я оттуда возьму людей! Найду!» Словом, влетело всему Генштабу. За что, точно не известно. По-видимому, за Кубань.

Главком слишком переживает каждую операцию. Все в поезде, если прислушаться к разговорам, начиная с высших чинов Генштаба, признают, что у него громадный полет «стратегической фантазии», и, когда действительность не сходится с оперативными директивами, Главком выходит из себя. Тогда влетает всем, и часто поделом.

В 3 часа дня капитан Н. сообщил, что на суда, идущие обратно, посажено уже 20 тысяч человек. Таким образом, несмотря на неудачу, несмотря на все потери, десант Улагая возвращается более чем в удвоенном составе. Случай в своем роде единственный. Командный состав кубанцев просит Главкома и генерал-квартирмейстера не распылять присоединившихся кубанцев по разным частям, а создавать специально казачьи войсковые соединения. По-видимому, так и будет сделано. В 11.30 вечера Главком выехал на 2 дня в Севастополь. Ставка пока остается в Керчи.

20 августа. Разбудил М. и сообщил, что ночью произошло новое несчастье на Тамани. Харламов телеграфирует, что вследствие полной небоеспособности частей (бредовцы) и отсутствия технических средств он удерживать долее Таманские перешейки не может и, понеся сильные потери, отдал приказ отступать на высоты 280 и Комендантскую, к востоку от Тамани. Страшно пострадали юнкера, дравшиеся геройски. К 20 часам рассчитывает быть у моря и начать обратную погрузку. Телеграмму спешно печатают для доклада наштаглаву. Воздушная разведка доносит, что вслед нашим двигается в направлении на Тамань полторы тысячи сабель и 4 тысячи пехоты. Теперь ясно, почему всю ночь была такая суета.

11 часов утра. Вся Тамань очищена. Только что прибыл на миноносце «Жаркий» Д., ординарец-курьер, ездивший с секретными бумагами к Иванису (кубанский атаман). Говорит, что уезжал почти последним. На миноносце много раненых. На берегу бросали лошадей (не много). Население все попряталось. Только бабы выбегали из дворов за лошадьми. Последними покинули Тамань командир порта и еще несколько офицеров, бросившихся на испорченный баркас. Ранены. «Жаркий» вернулся и под обстрелом спас их. Красная кавалерия вступает в Тамань (станицу). Иванис уехал еще вчера в 7 часов вечера.