Русская армия на чужбине. Драма военной эмиграции 1920—1945 гг.

Осенью 1930 г. генерал Миллер продолжил свое европейское турне и посетил Болгарию. 22 ноября 1930 г. он прибыл в Софию. В этот же день председатель союза посетил Атаманское военное училище, затем состоялся вечер в городском казино, где собралось более 700 человек. Генерал Миллер прибыл в собрание в военной форме, его встречал оркестр 1-го пехотного полка болгарской армии. В ходе встречи генералу Миллеру представились начальники частей и главы союзов с докладами о составе частей. В 19.00 вечер закончился, и генералов Миллера и Абрамова собравшиеся вынесли на руках[303].

10 марта 1930 г. начальник III отдела генерал-лейтенант Ф. Ф. Абрамов выехал во Францию и Бельгию. По прибытии в Париж 13 марта генерал Абрамов представился генералу Е. К. Миллеру и посетил с визитами донского атамана А. Богаевского, генерала Баратова, М. М. Гирса, В. А. Маклакова, Л. Д. Кутепову. Из Парижа Абрамов отправился в Брюссель, где посетил 1–3 апреля баронессу Врангель. Затем генерал заехал в Югославию и 6 мая 1930 г. вернулся в Софию. Во время отсутствия начальника отдела его замещал генерал-лейтенант Бредов.

11 мая для отчета о поездке начальник отдела собрал в Софии на чашку чая чинов 1-го Армейского корпуса и представителей других союзов и организаций. Присутствовало около 100 человек.

В апреле 1930 г. на Пасху в Софии в городском казино собралось около 600 русских эмигрантов, в том числе и чины РОВСа. Стоит также сказать, что в Софии в первое воскресение каждого месяца проходили собрания чинов 1-го Армейского корпуса. Встречи проходили в Русском собрании на улице Московской, д. 11 за стаканом вина (стоимость участия 20 левов с человека).

Несмотря на перманентный отъезд чинов РОВСа из Болгарии, в стране продолжали находиться русские военные эмигранты в заметном количестве. Так, в составе болгарского отдела Корниловского ударного полка на 19 мая 1930 г. состояли:

– Софийское отделение, подполковник П. А. Дмитриев (София, ул. Гурко, д. 41);

– Старо-загорское отделение, штабс-капитан В. Б. Соседов (Стара-Загора, ул. ген. Столетов, д. 13);

– Бургасское отделение, полковник И. М. Кондратьев (Бургас, ул. Александровска, контора Берлинова);

– Шуменское отделение, подполковник Н. К. Румянцев (Шумен, Русская гимназия).

В рядах отдела числилось штаб-офицеров – 13, обер-офицеров – 121, чиновников – 9, ударников – 28, женщин и детей – Всего 271 человек[304]. Также в состав отдела входили 23 инвалида-корниловца: 16 человек на Шипке (начальник партии подпоручик П. А. Рыхлов, Шипка, Казанлешко, инвалидный дом № 2) и 7 человек в Софии по адресу подполковника П. А. Дмитриева.

Летом 1930 г. кризис в Болгарии не ослабевал. Так, в Бургасском районе почти на всех предприятиях были уменьшены поденная и месячные зарплаты и количество рабочих часов. В городе также не осталось частных строек, на которых работало много эмигрантов и болгарских рабочих. Безработным предлагался лишь тяжелый и изнурительный труд на мине «Черно Море».

23 марта 1931 г. приказом № 13 генерал Е. К. Миллер учредил с непосредственным подчинением себе должность начальника кавалерии и конной артиллерии РОВСа, на эту должность был назначен генерал-лейтенант И. Г. Барбович, а его начальником штаба – Генерального штаба генерал-майор Гребенщиков.

К концу 1931 г. общее положение на территории I отдела союза оставалось сложным. В информации отдела сообщалось: «Безработица среди чинов I отдела Р. О. В. Союза во Франции пока не уменьшается…»[305] Фактические расходы, произведенные 69 воинскими организациями, находящимися во Франции, в период с 1 ноября 1931 г. по 1 марта 1932 г., составили 122 726 франков[306]. Из них пособий безработным членам РОВСа – 65 360 франков, безработным на ночлег и обеды – 1415 франков, заимообразных ссуд – 55 951 франк.

Жизнь русской эмиграции в Германии существенно изменилась после назначения 30 января 1933 г. лидера Национал-социалистической рабочей партии Германии (НСДАП) на должность рейхсканцлера. Для эмигрантов с либерально-демократическими взглядами находиться далее в Германии стало опасно. Р. Б. Гуль (кстати, прибывший в Германию в качестве военного беженца) писал: «3 января 1919 года Господь Бог унес меня от ленинского тоталитаризма в свободную Германию. А 3 сентября 1933 года – от гитлеровского – в свободную Францию»[307]. При этом Гуль уехал из Германии уже после заключения в концентрационном лагере Ораниенбург. Были арестованы и другие, более лояльные нацистскому режиму русские офицеры, например состоявший в Союзе взаимопомощи офицеров полковник А. К. Энгельгардт[308].