Русская басня

Осел вез дровни; в них стоит большой кумир;
          Сбегается весь мир;
          Безумные народы,
Противу разума и чувствия природы,
    Зовут его владыкой и отцом
          И господом-творцом;
На землю падая, во громогласном крике,
Творят моление вселенныя владыке;
     Никто и намекнуть того тогда не мог,
          Что едет то не бог;
За это мудреца не палкой приударят:
               Изжарят,
     Кому захочется пропасть?
Мала у разума, у силы больше власть.
Кричат и мудрецы, не только протчи люди:
«О творче, милостив ко твари вечно буди!»
Присвоил тут Осел себе тот весь поклон,
          И думает — бог он.
Кричит: «Я, я вселенной обладатель,
     Земли и небеси создатель
     И блага всякого податель».
Недолго был Осел в претяжкой сей вине,
Ударили его дубиной по спине,
     И глупому Ослу то ясно показали
               И доказали,
          Сломив дубиной гордый рог,
              Что он — Осел, не бог.

ДВЕ КРЫСЫ

     Сошлись на кабаке две Крысы
         И почали орать,
     Бурлацки песни петь и горло драть
         Вокруг поставленной тут мисы,
              В котору пиво льют
И из которыя подчас и много пьют.
     Осталося немного пива в мисе,
         Досталося то пиво Крысе.
Довольно нектару одной, и мало — двум;
               Одна берет на ум:
               «Лишуся этой я забавы,
Когда сестра моя пренебрежет уставы
               И выпьет нектар весь она
                       Одна
                      До дна;
               В приказах я бывала,
          И у подьячих я живала;
               Уставы знаю я».
И говорила ей: «Голубушка моя!
          Ты кушай, радость, воду
И почитай во мне, дружочек, воеводу —
               Вить я его;
А про хозяина, сестрица, твоего
               Не только слуха,
               Да нет и духа».
     И пиво выпила досуха,
          А мерою — с два брюха.
     Сестра ворчит и говорила так:
«Такой беседой впредь не буду я ласкаться,
         И на кабак
За воеводскими я крысами таскаться».

ВЫСОКОМЕРНАЯ МУХА

          Лошак большое бремя нес,
               А именно, телегу вез.
               Грузна была телега.
     Хотя у Лошака и не велика нега;
                           Однако он
                           Не слон,
И если взрючено пуд тридцать, так потянет,
          Попреет и устанет.
     А Муха на возу бренчит
     И Лошаку: «Ступай,— кричит,—
Ступай скоряй, ступай, иль я пустое мелю?
Не довезешь меня ты эдак и в неделю
          Туда, куда я целю».
Как будто тот Лошак для Мухи подряжен
          И для нее впряжен.
          Ярится Муха дюже,
     Хотя она боярыня мелка,
     И жестоко кричит на Лошака
За то, что он везет телегу неуклюже.
Раздулась барыня. Но есть и у людей
Такие господа, которые, и туже
     Раздувшися, гоняют лошадей,
Которы возят их и коих сами хуже.

СОЛОВЕЙ И КУКУШКА