Русская демонология

Иногда, правда редко, прибегали к окуриванию криксы. Например, в Тульской губернии старухи-знахарки лечили детей от испуга, бессонницы и плача по ночам так: брали ситцевые лоскутки, старые листы из духовных книг, клочок мха из угла избы и все это зажигали в черепке. Над этим чадящим черепком ставили бедного ребенка и держали его до тех пор, пока он не начинал кашлять от удушливого дыма. Лишь после этого его клали в постель. Смысл этого магического действия заключался в поверье, что кашель и крик у ребенка бывает оттого, что мать не перекрестила его постельку и, воспользовавшись этой оплошностью, крикса «надышала» ему в открытый рот. Вот знахарки и старались изгнать окуриванием зловредное дыхание криксы из тела ребенка.

В старину туляки практиковали еще и магический ритуал под названием «относ», суть же его состояла в следующем: при беспокойстве и вздрагивании ребенка во сне знахарки измеряли ниткой из заветного клубочка — объем головки ребенка, длину его носика, щек, живота и других частей тела. Затем эту нитку относили на перекресток или в глухое место и бросали там вместе с мелкой монетой. Как бы платили отступное криксе, получив которое она должна убраться на все четыре стороны.

В Пензенской губернии пытались избавиться от «живущего на детях» крика, вешая их рубашки и крестики на дерево, растущее у почитающегося целебным родника, — мол, святая, живая вода очистит от криксы.

Зори, Вода и Земля, которых в заговорах называли по именам, всегда были связаны с ночными духами. Например: «Встану я, раб Божий (такой-то), благословясь, пойду перекрестясь, из избы в избу, из дверей в двери, из ворот в ворота, под восток, под восточну сторону; под восточной стороной ходит матушка утренняя заря Мария, вечерняя заря Маремьяна, мать сыра земля Пелагея и сине море Елена. Я к ним приду поближе, поклонюсь им пониже: «Ты матушка заря утренняя Мария и вечерняя Маремьяна, приди к нему, рабу Божьему, ко младенцу, возьми ты у него полунощника и щекотуна из белого тела, из горячей крови, из ретивого сердца, изо всей плоти…» Новгородские крестьяне просили, называя мучительниц по времени: «Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Заря-заряница, заря, красная девица, возьми криксы и плаксы, денны и полуденны, нощны и полунощны, часовы, получасовы, минуты и полуминуты от раба Божьего (такого-то)». А жители Саратовской губернии называли пуговорила: «Петух-хрип, возьми с младенца Ивана крик, а ему дай сон». Можно было обратиться и к курам. В таких случаях говорили: «Куры рябые, куры серые, куры черные! Возьмите свои криксы от крещеного, молитвенного раба Божьего младенца (такого-то), отдайте наш сон».

Считалось полезным прямо в курятнике искупать ребенка, а снятую с него рубашку там и оставить. Болезни при этом смывались и оставались в мокрой рубашке, которая доставалась курам.

На Орловщине при этом произносили трижды такие слова: «Уж вы куры, петухи. Возьмите свои криксы от младенца Ивана. Глазные и денные, полуденные и ночные. Аминь». После этого необходимо было три раза плюнуть на землю и трижды дунуть в лицо малыша. А в Смоленской губернии, перед тем как переодеть ребенка в свежую рубашку, говорили еще: «С гуся вода, а с младенца (такого-то) худоба». С тех пор и существует пословица «как с гуся вода», то есть — все нипочем.

Можно было и не дожидаться утра, а подняться всем домашним и постараться прогнать криками «шугу» ночницу. Отсюда слово «шугать». Владимир Даль поясняет: «шугать — пугать, гонять» и сообщает, что криком «шугу!» прогоняли хищных птиц от дома. Шугаем называли чучело в огороде.

Лечили еще и так: под колыбель больного ребенка ставили чашку с водой, поперек чашки клали нож, а на нож — петлю из суровой (обязательно небеленой, льняной) нитки с приговором: «Вот тебе, ночная ночница, злая мученица, вода — захлебнуться, острый нож — заколоться, петля — задавиться!»

В Архангельской губернии если ночницы беспокоят младенца мальчика, то брали специально сделанные стрелку и лучок и, втыкая в колыбель, приговаривали: «Вот тебе стрелка и лучок, играй стрелкой и лучком, а не нашим дитем!» Если больна была девочка, то вместо маленьких лука и стрелы клали прялку, кусочек кудели и веретешко. При этом говорили, обращаясь к ночнице: «Пряди, а не дитем играй».

Или, чтобы избавить ребенка от бессонницы, клали к нему в люльку краюшку хлеба, цветок чертополоха, косточку из головы поросенка или рыбы (такую косточку называли «сон»; она должна была иметь фигуру старинной серебряной копейки, то есть быть овальной, а не круглой).