Русская эмиграция в борьбе с большевизмом

Предварительные приготовления начали еще осенью 1924 года. Быстро пролетела зима. Наступил март месяц. Погода держалась скверная: дождь, грязь, слякоть, туман. Как известно, время весеннего равноденствия – время штормов, но полоса их тогда почему-то еще не наступила.

С началом весны стали готовиться к отъезду. Прежде всего нужны были денежные средства. После долгих усилий нам удалось собрать небольшую сумму. Де Тиллот{84} принужден был совершить несколько поездок спекулятивного характера, в результате чего наши ресурсы увеличились на несколько десятков рублей. Чтобы не обращать на себя внимания частыми встречами в городе, мы стали собираться на окраинах.

«Утриш» еще стоял на швартовых в Одесском порту, хотя навигация уже началась. В скором времени обстоятельства неожиданно так сложились, что нам во что бы то ни стало нужно было бежать немедленно (де Тиллот на досуге взорвал пороховой погреб в районе Севастопольской крепости). «Утриша» ждать мы уже не могли. Решено было завладеть одним из моторных катеров «Крымкурсо» («крымское курортное сообщение»), совершавших пассажирские рейсы по южному берегу Крыма, и идти в Болгарию. Решили сесть под видом экскурсантов, направляющихся в Ялту, взяв с собой съестных припасов на неделю, и под видом груза достаточное количество горючих и смазочных материалов.

Группами в два-три человека мы бродили около пристани южнобережных катеров Крымкурсо (вдоль Корниловской набережной) и внимательно осматривали небольшие суда. Одно из них показалось нам подходящим. Навели справки. Выяснилось, что это быстроходный катер с хорошим мотором. Вместить он мог, на наш взгляд, человек тридцать – тридцать пять.

Времени терять было нельзя. Второго мая 1925 г. я отправил одному из своих знакомых за границу телеграмму: «Telegraphiez a Gabriel, son aide est tres necessaire». Лицо это, получив депешу, предприняло необходимые шаги, и вследствие этого о нашем прибытии заранее были осведомлены нужные лица за границей. Это нам впоследствии весьма помогло.

За неделю до посадки на катер вбегает Джон и объявляет, что пришел «Утриш». По моему предложению план бегства на катере оставляется и мы возвращаемся к первоначальному решению – захватить «Утриш». Решено было взять судно на третьем рейсе.

Парусно-моторное судно «Утриш» (в прошлом китоловное судно, впоследствии «Иван Бургард»), принадлежавшее советскому «Государственному Черноморско-Азовскому пароходству» («Госчап»), совершало регулярные товаро-пассажирские рейсы между Одессой и Севастополем с заходом во все промежуточные порты: Евпаторию, Ак-Мечеть, Хорлы, Скадовск, Очаков. Судно это новейшей конструкции, железное, с превосходным нефтяным мотором (полудизель), в 120 лошадиных сил, дающее без парусов максимум 9,5 узла. Большевики «национализировали» «Утриш» у владельца, заново отремонтировали его и поставили новый мотор.

Чтобы обмануть бдительность ГПУ (за нами велась усиленная слежка), трое из нас, которым особенно опасно было садиться в Севастополе, должны были ехать поездом в Евпаторию и там сесть на судно. Пятеро же остальных и дама с девочкой должны были отправляться из Севастополя. Билеты были куплены в разные места побережья.

Мы были вооружены револьверами разных систем, которые, с небольшим количеством патронов, спрятали в наших вещах, и только у одного, за неимением револьвера, был финский нож.

От Севастополя до Тарханкута

12 мая в 9 часов утра мы с П-вым выехали в Симферополь. Там нас должен был ждать де Тиллот. Он нас встретил около вокзала, и мы втроем отправились в гостиницу. Документы наши были в относительном порядке. Взяли дешевенький номер на окраине города, где и переночевали. На следующий день рано утром мы отправились на симферопольский вокзал. Пошли не позавтракав, так как опасались, что не хватит денег на покрытие дальнейших расходов. Была надежда, что наши приятели, оставшиеся в Севастополе, позаботятся о продовольствии.

На вокзале публики было немного. Пока П-в брал билеты, двое каких-то чекистов из железнодорожного отдела ГПУ внимательно за нами наблюдали. Затем, обменявшись между собою несколькими замечаниями, они куда-то скрылись. Когда мы сели в поезд, чекисты вновь появились на перроне и глазами кого-то искали. Несмотря на то что мы благополучно мчались в курортном поезде в Евпаторию, самочувствие наше было не из приятных. В прошлом за нами числился ряд тяжелых, с точки зрения советской власти, преступлений; при нас имелось оружие и компрометирующие документы.

Тем временем «Утриш», простояв положенное время в севастопольском порту, к 10 ч утра начал отдавать швартовы. Безмолвно, никому не заметные, сидели в разных частях корабля пятеро неизвестных молодых людей. Была еще некая дама с маленькой девочкой. Отойдя от пристани и развернувшись, «Утриш» прибавил ходу. Все ближе и ближе выход из Южной бухты в Северную. Справа по корме остался Малахов курган…