Русская эмиграция в борьбе с большевизмом

Русский военный агент в Югославии полковник Базаревич{103} и начальник 4-го отдела РОВСА генерал Барбович, а до него престарелый генерал Экк{104} как-то проходили мимо возможности попасть в сети большевистской работы. А между тем, как будет указано ниже, эта работа советских агентов главным образом касалась военного состава эмиграции, в большинстве своем не разложившегося и неуклонно настроенного антисоветски, несмотря на свою скромную жизнь и еще более скромные жизненные перспективы.

Со смертью Врангеля ячейки всех соединений, как царского времени, так и добровольческой формации, стали постепенно угасать, и вся русская молодежь, за исключением малого десятка человек, как правило, ни военным, ни политическим делом не интересовалась и ушла просто в обывательщину. Единственный молодежный актив вошел в состав НТС.

Надо сказать, что руководители его сумели поддерживать у русской молодежи, этой искательницы вечной правды, активный дух, любовь к России, мечту об изменении политической структуры своей Родины и даже объективное участие в низвержении коммунистической головки. «Игра в солдатики» их интересовала мало.

Помимо НТС в Белграде образовалось в разное время несколько групп, правда весьма малочисленных по своему составу, хотевших взять на себя инициативу по конспиративной работе борьбы с большевиками.

Я лично участвовал в двух-трех группах разновременно. Должен отметить, что в составе их в большинстве входили очень приличные и добросовестные люди; но были, конечно, и «хохштаплеры» – не предатели, а просто легковесные политические авантюристы, имевшие желание играть роль «младотурок». Одно время среди конспираторов были получены сведения, что в смысле помощи в работе против большевиков могут быть полезны немцы. За несколько лет до Второй мировой войны они в Югославии не имели своего военного агента, и обязанность эту выполнял один из секретарей посольства, в прошлом активный германский офицер старой германской армии.

С ним был дружен Генштаба полковник Петр Петрович Дурново{105}, служивший в Прибалтике. Они хорошо были знакомы по прибалтийскому краю и в конце Первой мировой войны, когда в Рижском районе оперировала германская «железная» дивизия. Сам Дурново был отлично материально обеспечен, занимал нижний этаж на улице Кн. Павла, № 15, в Белграде, изредка приглашал к себе русских эмигрантов после тщательной проверки. Приглашенные обсуждали вместе с Дурново вопросы, как найти ход к немцам, чтобы воспользоваться их поддержкой в борьбе против большевиков. Сам Дурново убеждал приглашенных гостей, что единственный способ вести конспиративную работу в этом направлении – это при помощи немцев. Эту уверенность, между прочим, развивал Федор Ардальонович Дракин{106}, тесть Линицкого, с которым меня свел почтенный человек, русский офицер Югославянской армии, не ведавший, что из себя представляют Дракин и Линицкий. Последний показал себя ярым русским патриотом, ненавидящим большевиков, утверждавшим, что он также имеет связи с германским посольством, и выразившим желание участвовать в русской организации, стремящейся отправить своих людей за железный занавес для совершения террористических актов по немецким каналам, при их поддержке.

Люди нашлись; среди них были уже побывавшие в советской России эмигранты, командированные туда Кутеповской организацией. Лично я вначале доверял вполне Дракину. В Галлиполи он состоял военным чиновником Гвардейского кавалерийского полка (полковника Апухтина{107}).

В дальнейшем жизнь показала обратное. В те времена многие не потерявшие веру в свое национальное достоинство и не забывшие свою Родину русские эмигранты упорно добивались связи с ней в каком угодно масштабе, желая быть информированным и оттуда о действительной жизненной и политической ситуации; это с одной стороны, а с другой – прямо с вредительской точки зрения, т. е. имея желание повредить им чем-нибудь, каким угодно способом большевистской власти.

Молодежь эмигрантская главным образом жертвенно отозвалась на эти стремления и с опасностью для своей жизни рисковала собою, желая проникнуть в пределы СССР для указанной цели. Молодежь – это вечная искательница правды, поэтому ее порывы осуждать нельзя. Насколько они были целесообразны и соответствовали той обстановке – это вопрос другой. Но порыв не терпит перерыва, особенно в годы юношества. НТС воспользовался стремлением молодежи; устраивал для них доклады, сообщения, организовал клуб, учредил курсы военной подготовки, причем особенно упирал на подготовку-практику уличного боя.