Русская эсхатология: история общественной мысли России в фокусе апокалиптики

Принципиально новый подход в развитии отечественной философии истории был предложен школой А. Г. Дугина[419]. В общих чертах их представления об апокалиптике базировались на историософской модели Р. Генона. Инновационность заключалась в попытке совмещения концептов о конце света из различных в качестве глобального соперничества сил традиционализма и контринициации, выраженного в деятельности соответствующих эзотерических орденов. Через призму идеомифа грядущего нового золотого века А. Г. Дугин отождествляет с образом Последнего посланника мессианские фигуры – Саошьянта в зороастризме, Калки в индуизме, Махди в исламе, Христа Пантократора в христианстве. Даже пророчества о еврейском происхождении Антихриста, акцентированные в консервативном направлении русской эсхатологии, для адептов дугинской школы не представляются существенным обстоятельством, противоречащим доктрине традиционализма. Исторические границы Апокалипсиса расширяются А. Г. Дугиным до мегавременных масштабов. При обращении к индуистской концепции о циклическом ходе мировой истории эсхатологическим квалифицируется весь период Кали-юги, железного века, соответствующего нескольким последним тысячелетиям. «Поэтому, – комментировал А. Г. Дугин геноновское учение, – эсхатологическая ситуация царит на планете уже очень давно, и сравнительно с длительностью всего человеческого цикла весь эсхатологический период является довольно кратким, несмотря на то, что внутри него самого несколько тысячелетий кажутся гигантским отрезком времени, а в последние столетия, даже прошлый век, представляется глубокой стариной и архаикой вследствие «ускорения времени» – феномена, известного всем традиционным циклическим доктринам. На уровне Откровений последние 2,5 тысячи лет являются сугубо эсхатологическими, так как посланники Принципа, воплощающиеся в этот период, все без исключения имеют подчеркнуто эсхатологические функции»[420].

Согласно воззрениям генонистов, цикл человеческой «кальпы» (буддистский цикл истории «вечного возвращения») проходит путь от золотого века «Земного Рая» к хаосу планетарного ада. Посредством целенаправленных усилий конспирологических структур исторический процесс возможно катализировать или частично обратить вспять. Движение вперед есть путь к земному воплощению трансцендентного ада. Связь с метафизическим полем рая осуществляется посредством инициаций. Контакты с демоническими субстанциями хаоса проводятся на основе технологии контринициации. «Прогресс» вульгаризированной общественной мысли есть в действительности нисхождение к адскому пламени[421]. А. Г. Дугин пытается прозреть истину за пределами категорий добра и зла, что прежде было не характерно для отечественной апокалиптики, отличающейся склонностью к вынесению нравственных критериев при конструировании картины последних времен[422].

Совмещение эсхатологии с учением о циклическом ходе истории приводило к нивелировке самого понятия «конец света». Апокалипсис представал уже не в качестве описания последних времен, а повторяющегося логотипа смены земных цивилизаций при завершении очередного цикла. Понятно, что такая модификация выводила эсхатологические концепты за рамки христианской историософии[423]. О. Ноегард подменяет библейскую легенду об Антихристе изоморфной иранской мифологемой о царе Заххаке-змееносце. Согласно отраженному в «Шахнамэ» преданию, он был прельщен дьяволом, от поцелуев которого из его плеч выросли две змеи, требующие кормления человеческим мозгом. При содействии темных сил Заххак овладел иранским троном, установив тысячелетнее царство зла. Ежедневно в жертву царю приносили двух юношей, чей мозг пожирался змеями. В конце концов Заххак был свергнут и прикован в жерле потухшего вулкана Демавенд. Но со временем цепи спадут, и змееносец вновь явится в мир. Тайный культ Заххака, предполагающий ожидание его второго пришествия, обнаруживается О. Ноегардом у адептов различных эзотерических организаций, включая, например, тамплиеров и исмаилипов[424].

Эсхатологические учения сектантов