Русская эсхатология: история общественной мысли России в фокусе апокалиптики

Модной современной темой является проблема эмиграции российских граждан за рубеж. Вместе с тем обходится вниманием факт не менее массовой иммиграции иностранцев в Советскую Россию. По словам одного из исследователей истории Коминтерна А. Н. Григорьева: «В СССР буквально одна за другой ехали делегации рабочих и интеллигентов, «красных спортсменов» и «красных фронтовиков», актеры уличных театров, вроде знаменитого «Красного рупора», режиссеры, музыканты, инженеры, врачи»[327]. Так, после прихода к власти национал-социалистской партии в Гер мании в Советском Союзе нашло убежище целое поколение видных представителей немецкой культуры, включая поэтов И. Бехера и Э. Вайнер-та, писателей В. Бределя, А. Куреллы, Ф. Вольфа, режиссеров Э. Пискатора и М. Валлентина, шахматиста Э. Ласкера, певца Э. Буша, актера Э. Гешоннена и др. Не менее обширна была колония испанских республиканцев. Коминтерновскими политэмигрантами в СССР являлись тысячи общественных деятелей левого политического спектра, среди которых представители Германии – В. Пик, В. Ульбрихт, Г. Эберлейн, Э. Вайнерт, В. Флорин, Ф. Геккерт, Г. Венер, Г. Реммеле, Г. Нойман, Ф. Шульте; Югославии – М. Горкич, М. Филиппович, В. Чопич; Венгрии – Б. Кун, М. Ракоши, Ф. Байаки, Д. Боканои, Й. Келен, И. Рабинович, Ш. Сабадош, Л. Гавро, Ф. Карикаш; Польши – Э. Прухняк, Я. Пашин, Ю. Ленский, М. Кошутская, Е. Чешейко-Сохацкий; Швейцарии – Ф. Платтен; Греции – А. Каитас; Ирана – А. Султанзаде; Румынии – А. Добраджану-Герея; Финляндии – А. Куусинен, К. Маннер, Т. Янтинсейнен, Г. Ровио, А. Шотман, Э. Гюллинг; Болгарии – Г. Димитров, А. Раковский, Р. Аврамов, Б. Стомоняков; Италии – Ф. Мизиано; Чехословакии – К. Готвальд; Индии – Г. Лухани; Испании – Х. Р. Диас, Д. Ибаррури; Дании – М. Андерсен-Нексе; Франции – М. Торез; Бразилии – Л. Х. Престес; Японии – С. Катаяма и др. К примеру, из болгарских коммунистов, согласно данным Т. Живкова, политэмиграция в СССР периода с 1917 по 1944 год составляла более 3 тысяч человек. Большинство из перечисленных политических персон пало под топором партийных чисток, что тем не менее не стало настолько весомым фактором, чтобы отвратить их соотечественников от коммунистической идеи. Кроме нашедших прибежище в СССР иностранцев, процесс реэмиграции охватил русскую диаспору за рубежом, идейным обоснованием которому служила доктрина сменовеховства. В 1920–1930-е годы возвращаются в СССР столь различные в творческом отношении фигуры, как А. М. Горький, А. Н. Толстой, А. И. Куприн, С. Г. Скиталец, И. Г. Эренбург и др.

Если современная рыночная конъюнктура предопределяет миграционные потоки движения высококлассных сотрудников в Западную Европу и США, то в 1920–1930-е годы значительное число специалистов Запада направлялось на заработки в СССР. Это осуществлялось несмотря на многочисленные препятствия. чинимые такого рода контрактникам на родине. Ряд западных специалистов, помимо денежных выплат, награждался советскими орденами и медалями. Одним из них был американский инженер Купер, ставший за участие в строительстве Днепрогэса кавалером Трудового Красного знамени. По свидетельству журнала «Дженерал Электрик Ревью», на Днепрогэсе «работа русских инженеров и всех рабочих завоевала уважение и восхищение американских специалистов»[328].

Под влиянием романтики советского эксперимента оказались даже финансисты и представители истэблишмента западного мира. Так, специальный представитель «Дженерал Моторс» в СССР отмечал: «Несмотря на ужасающие трудности со снабжением, недостаток обученных рабочих, неразвитость смежных отраслей промышленности и транспорта, автомобильная промышленность в Советском Союзе, возможно, созидается более быстрыми темпами, нежели в любой другой стране мира»[329]. Даже вице-президент США Г. Уоллес, посетивший в 1944 году Магадан, сравнивая условия труда и материальное положение американских работников компании Гудзонова залива и трудящихся Дальстроя, отдавал безусловное предпочтение в определении социального статуса последним. З. Бжезинский утверждал, что по меньшей мере 95 % индустриальной инфраструктуры СССР были созданы при американском содействии. Согласно исследованию Э. Саттона, подобно экономике Третьего Рейха, советская хозяйственная система была целиком построена на основе западных капиталовложений. Безусловно, что подобные оценки гиперболизированы, но тем не менее отражают закономерность, заключающуюся в преимущественном вливании инвестиций в ту модель, которая на данное время представляется наиболее перспективной. Западные финансовые магнаты помещали капитал в советские предприятия, идя на риск потери его вследствие очередной волны национализации. Следовательно, риск оправдывался масштабом получаемых дивидендов[330].