Русская фантастика 2009

Вообще-то это был его телевизор, как, впрочем, и весь загородный дом, где в очередной раз собралась наша компания, — но вышло так, что пультом с самого начала посиделок завладел я. Пульт был старого типа, кнопочный — модные нейроинтерфейсы все еще недостаточно надежны, или, во всяком случае, в этом убеждена Ирина, жена Игоря. Я нажал на круглую красную подушечку, и трехмерное изображение далекого южного берега, куда пять дней назад причалила лодка Колесова, покорно погасло. Только в воздухе еще расплывался влажный солено-йодистый запах океана.

— Бремя популярности, — усмехнулся я. — Огонь, вода и медные трубы. Последнее, говорят, самое трудное.

— Знаешь, — скривился Игорь, — больше всего раздражают всякие комментаторы, которые принимаются разглагольствовать на тему «На что только не идет человек в наше время ради славы». Да в гробу я ее видал, эту славу!

— Игорь! — поморщилась Ирина, суеверно не терпевшая никаких упоминаний о смерти в контексте экспедиций мужа.

— Нет, ну правда, — продолжал Колесов, — бесит в людях вот эта напыщенная манера судить обо всех по себе. Они даже не способны понять, что я путешествовал бы даже в том случае, если бы остался последним человеком на планете…

Он собирался еще что-то сказать, но в этот момент мелодично запел ви-ком.

— Это Валерка! — воскликнула Ира, нажимая кнопку.

Пространство над проектором осталось пустым — очевидно, качество связи было слишком плохим, чтобы передавать объемное изображение. Вместо этого бородатое лицо Валерки возникло на стене, распугав лениво колышущиеся на видеообоях тропические джунгли. Его грубый свитер на этом фоне смотрелся достаточно комично. Во плоти Валера присутствовать, увы, не мог — до конца зимовки оставалось еще два месяца.

— Привет честной компании! Игорек, поздравляю.

— Спасибо, Валер. Как погодка в Ново-Лазаревской?

— Нормальная погодка. Ясно, безветренно и минус семьдесят один по Цельсию. Вы там случайно не знаете, что такое «глобальное потепление»? Мы всей станцией не можем понять, что значат эти слова.

— Угу, — подхватил я. — Сочинение «Как я провел лето» ученика Лопатина Валерия. «Лето я, как обычно, провел на юге. Было минус семьдесят градусов…»

— Это у вас там, в Северном полушарии, лето, — напомнил Валерка. — Здесь зима.

— А вы их там как-то различаете? Нет, серьезно — никогда не понимал, как можно по доброй воле на полгода забраться в морозильную камеру.

— Кто бы говорил! — блеснул белыми зубами Лопатин. — Сам-то куда собираешься? Тебя как, уже можно поздравить?

— Ну… — смутился я. — Вообще-то официально это еще не объявлено… но вообще да, я в основном составе.

— Витька! — гневно повернулась ко мне Светлана. — Значит, вся Антарктида уже в курсе, а родной сестре сказать.

— Ну я же говорю — это пока неофициально, — отбивался я. — Мало ли что еще случиться может…

— Типун тебе на язык, — не слишком последовательно возразила Светка, которая в глубине души наверняка была бы рада, если бы меня перевели в дубль. Мне бы не понравилось, если бы она высказала это вслух, хотя осуждать ее я не мог. Все-таки предстоящая экспедиция опасна. Пожалуй, опаснее всех прочих, когда-либо предпринимавшихся людьми. Самые отчаянные плавания и походы Колесова по сравнению с ней — просто загородные прогулки.

— Так это правда? — серьезно посмотрел на меня Игорь. — Марс?

— Марс, — кивнул я.

— Поздравляю. И завидую, честно говоря.

— Да ладно, — улыбнулся я. — Что ты, гор и пустынь еще не навидался?

— Таких — не навидался. Это ж сколько претендентов было?

— Много, — я и в самом деле не знал, сколько именно. — Сам понимаешь, наша квота — один член экипажа. Двое будет американцев и еще двое — от Евросоюза. От японцев — только роботы.

— И кто остальные? — продолжал расспрашивать Игорь.

— Ребят, до официального объявления — не имею права. Не обижайтесь. Да и потом, вы их имена все равно вряд ли слышали.

— Ничего, скоро услышим, — откликнулся со стены Валерка. — Ну ладно, я, собственно, позвонил только Игорька поздравить, ну и теперь Витьку заодно…

— Посиди с нами, Валер, — предложила Света.

— Не могу, — проникновенно приложил руку к груди Лопатин. — У меня скоро дежурство начинается. Да и что за посиделки с нашим узким каналом, который даже 3D не тянет… Опять же жрать местную синтетику и смотреть, как вы уплетаете Иркины кулинарные шедевры, — это выше моих сил, — он вновь широко улыбнулся. — Ну ладно, всем успехов, Витьку особенно. Пока.

Валерка отключился.

— И на сколько это? — осведомилась Ирина, глядя на меня. — Год?

— Полтора. Даже чуть больше.

— Стало быть, не только мне теперь по ночам одной просыпаться и думать, где он, мой, и что с ним, — вздохнула она. — Ну ладно, ты-то, Виктор, не женат. А остальные четверо?

— А они, мужики, все такие, — вмешалась Светка. — Только о себе и думают.

Все мы знали, что Светлана все еще пребывает в расстроенных чувствах после развода, и относились снисходительно к подобным некорректным обобщениям, но я все же не удержался:

— То есть, по-твоему, рисковать собой — это значит «думать только о себе»?