Русская фантастика 2015

Вик не ответил. Он не мог: так и не успел добраться ни до одного тайника.

Он плохо запомнил даже, как добрался до пятиэтажки. Его не преследовали. Но в тот момент его догнало ощущение полнейшего неотвратимого одиночества. Если нет больше Сойки и Джея. Если пропал где-то, затерялся в развалинах Дир…

Рухнул твой маленький мир. Он был очень непрочный, как оказалось. И ничего не склеить, даже если вернутся священник и Кэт…

Вик присел в тени у стены, уткнулся лицом в колени: идти некуда. Ничего нет впереди. А ведь еще неделю назад все было хорошо, да что там. Еще вчера все были живы. Почему так случается, что один несчастливый день перечеркивает всю жизнь пополам? Где тот миг, в который еще можно что-то исправить, изменить? Что было бы, если б он вчера не заупрямился и ушел в ямы вместо Кэт?

Скорей всего, Кэт тоже погибла бы. Ведь у нее нет оружия…

У Вика был нож. У отца Николая – ружье. Даже у добродушного Дира был пистолет. А у Джея ничего не было. Стрелять он не мог, мешало слабое зрение. И ножом управляться не мог из-за больных суставов. Про Кэтрин Вик мог только догадываться. Может быть, у нее чего и было.

Вот сейчас они вернутся из ям, а в доме бандиты. И значит, их тоже могут убить. Надо бежать… надо их предупредить.

Это было решение. Цель. В ближайшие часы он знал, чем заняться. А потом они вместе придумают, как быть. Вик даже мысли не допускал, что может не встретить священника и Кэтрин. Дорога до ям была ему хорошо известна. Правда, раньше он никогда не ходил туда один. Ну и что. Значит, этот раз будет первый…

Он шел по городу осторожно, с оглядкой. Шел мимо пустых домов, проржавевших машин, перекошенных заборов. Шел из тени в тень, каждую секунду ожидая, что на него кто-то нападет. Он старался ступать, как кошка, но не был уверен, что это у него получается…

Ненадолго он остановился на одном из перекрестков. Все не мог решить, какой путь выбрать? Тот, который кажется более безопасным, или тот, который короче? Кэт говорила, что сомневаться ему нельзя. Дескать, стоит начать сомневаться, и точно ничего не получится. Во всяком случае, он ее понял именно так. Но кто тут не начнет сомневаться? Интуиция подсказывала, что нужно выбрать более длинный путь, однако Вик попросту не мог позволить себе терять время.

И побежал все-таки короткой дорогой.

Той, которую когда-то показали ему Дир и Джей.

И конечно, он разминулся с теми, кого так стремился предупредить.

– Нет, Сойка, не так. Ты торопишься. Смотри…

Евгений Глебович очень быстро привык называть Зою Сойкой. Он вообще как-то быстро научился быть своим. Сейчас он показывал девочке, как складывать из бумаги кораблик с двумя трубами. Газета, которую они пустили в дело, оказалась не самым надежным материалом, но не брать же у Кэтрин ее с таким трудом заполученные и аккуратно нарезанные листы. Говорил он тихо, вполголоса, и старался дышать неглубоко.

Девочка слушала внимательно и повторяла его действия. С непривычки получалось криво.

Евгений Глебович сегодня говорил больше обычного. Утром попытался разучить с Сойкой какие-то пароли доступа, целиком состоящие из длинного ряда букв и цифр. Потом понял, что на память девочки надеяться не стоит, и записал все на полях вырванного из журнала листа. Лист велел Сойке спрятать в карман. Чтобы не забыла взять с собой, если придется быстро убегать.

– И туфли свои не снимай, – сказал без улыбки. – Мало ли.

Сойка кивнула. Она теперь готова была даже спать, не снимая верхней одежды. Да и подступившие заморозки были с ней в этом вопросе согласны.

Зоя расправила поделку и подсела поближе к Евгению Глебовичу. Показать, что вышло.

– Вот видишь, если не спешить, все получается. Молодец.

– А если его в лужу пустить, он поплывет?

– Скорей всего, нет. В лужу мы пускали другие кораблики. А этот… мы можем найти какие-нибудь синие картинки в журналах и устроить ему бумажное синее море.

– Я поищу…

Сойка вытащила из шкафа неровную пачку оставшихся от Дира журналов и принялась их листать.

В повисшей тишине, лишь изредка перемежаемой шуршанием страниц, очень отчетливо прозвучал скрип отворяемого окна.

Сойка резко обернулась. Посыпались, потекли на пол журналы, опрокинулась и погасла ее свеча. Евгений Глебович нащупал револьвер и чуть приподнялся, прицеливаясь в того, кто вот-вот должен был попасть в комнату. Света от второй свечи хватало. Да и от окна, до половины завешенного одеялом, лились рассеянные сумерки.

Но Евгений Глебович не успел даже толком разглядеть гостя, как Сойка вдруг вскрикнула радостно:

– Вик! Ты живой! Я знала, что ты вернешься!

Парень спрыгнул с подоконника и растерянно обвел взглядом комнату, почему-то ничем не выразив радости от встречи.

Но, кажется, можно все-таки выдохнуть, отложить оружие. Парень – «свой». Евгений Глебович осторожно опустился на подушки.

Сойка подошла к брату.

– Вик?

Тот облизнул пересохшие губы, быстро спросил:

– Где отец Николай? Кто это? – кивок в сторону лежанки.

– Они с Кэт ушли тебя искать. Еще утром. Мы тут вдвоем. Вик, есть хочешь? Я быстро погрею.

Парень повернулся к Евгению Глебовичу.