Русская фантастика 2017. Том 1

Обезьяний царь старался изо всех сил – он действительно был очень сильной, очень мощной обезьяной. Он взлетал, как стрела, он взлетал, взлетал, взлетал… Прошли месяцы и – как гласит история – годы. И наконец обезьяний царь добрался до самого края мира.

Он засмеялся и воскликнул:

– Посмотри! Самый край!

Он бросил взгляд вниз. Там была бездна. Пять колонн у ее края обозначали границу мира. Царю обезьян пора было возвращаться. Но он должен был как-то доказать, что добрался до этих колонн. Поэтому он пометил место: помочился у одной из колонн – обезьяна, что с нее взять!

Прошли годы, и обезьяний царь вернулся назад. Он пришел к Будде и сказал:

– Я был у края мира и оставил там метку.

Будда ответил:

– Просто посмотри вокруг.

Обезьяний царь огляделся и увидел, что на самом деле он не сходил с места. Эти пять колонн были пятью пальцами Будды. И они плохо пахли… Он был там с закрытыми глазами… Должно быть, он спал».

Я захлопнул книгу. На обложке было написано: Ошо. «Абсолютное Дао». Никогда не слышал прежде о таком писателе, но это меня не удивляло.

«Либо я бог, либо псих. Прекрасные перспективы», – хмыкнул, наливая еще виски. Разглядывая безымянный и мизинец, потихоньку потягивая «Грин Спот», я успокаивался. В одном случае, у меня уже все есть, в другом – есть неотличимая иллюзия, что все есть. Существует ли между этим разница? И если я увяз в невоплощенной реальности, то в чем ее отличие от воплощенной? Что такое вообще реальность?

Грея в руках стакан с янтарной жидкостью, я откинулся в кресле. Какая разница, что происходит на самом деле? И существует ли она… настоящая реальность?

Я допил «Грин Спот» и решил, что надо обязательно встретиться с Ингрид. Желательно, в «Хилтоне».

Анна Одувалова, Марина Голубева Благословенный мир

Даже ночью улицы Благословенного города хорошо освещены. Приветливые уборщики буквально на коленях вычищают тротуары; улыбаются случайным прохожим; негромко переговариваются и желают друг другу удачного дня. Бежать! Бежать, пока не поздно, пока исчезновение не заметили, ведь неведение Старших продлится недолго. Рей слишком плохо знал город, чтобы выбраться из него в спешке и нигде не заплутать, а значит, стоило быть предельно внимательным.

Леворуких редко выпускали из закрытого интерната, отгороженного от обычных людей высокой стеной. На мощеные улицы Благословенного города разрешали выходить лишь студентам старших курсов по праздникам.

На штендер у дороги рабочие вывешивали огромный плакат с изображением президента, на днях вступившего в должность. И каждый случайный прохожий считал своим долгом бросить хотя бы взгляд на Избранного. Ведь именно с его правлением Благословенный город станет еще лучше, чище, счастливее. Невысокая, кругленькая улыбающаяся женщина, с такой же пухлой собакой на поводке даже послала портрету воздушный поцелуй.

Бежать! Быстрее, стремительнее, еще минут десять – и неизменно счастливая, правильная страна проснется вместе с восходом солнца. Излучатели, посылающие электромагнитные импульсы всем разумным существам, заработают в особом режиме. Вот тогда начнется настоящая охота. На Рея в едином порыве кинутся все, от мала до велика. Каждый, одержимый желанием восстановить справедливость, будет стараться поймать и уничтожить опасного беглеца. И люди не почувствуют принуждения, это будут их собственные мысли и желания. Их собственная ненависть к предателю и бунтарю.

Рей вытер выступившую под носом кровь рукавом ученической куртки и побежал дальше. Легкие горели, сердце колотилось где-то в груди, а от боли хотелось согнуться пополам, зато можно было не думать о том, что сегодня из жизни ушли двое его лучших друзей и девушка, которую Рей любил. Оказались недостойны, – так сказали Старшие, но Рей не верил. Впервые он усомнился в справедливости и правильности системы, безотказно работающей уже более ста лет.

Он всегда считал, что ему несказанно повезло. Когда в семь лет его отобрали как избранного, способного мыслить иначе, нежели другие, леворукого, он был горд. Леворукие являлись элитой, правящей верхушкой общества, тогда Рей не знал, что не все, а лишь те, кто мог пережить обучение. Он не понимал, почему плачет мать и суров отец. И, наверное, все время обучения не понимал – он был умен, удачлив и всегда побеждал.

До выпуска их дошло пятеро из сорока – счастливчики, обычно оставалось меньше. Правящих не должно быть слишком много, все умные, проверенные и идеологически верные. Им пророчили великое будущее. Ни одного наладчика, все пятеро – элита, Рей не знал, что путевку в жизнь получат лишь двое. Пятеро – это много, это опасно. Они были слишком привязаны друг к другу, чтобы без остатка раствориться в идеологии Благословенного. В таком составе они могли создать оппозицию. Никого не волновало, что не хотели. Могли.

Их пригласили за стол и дали яд, таким оказалось последнее испытание. Противоядие было только в двух стаканах. Как бы Рей хотел повернуть время вспять и сделать так, чтобы заветный стакан достался Киаре, а не ему.