Русская фантастика 2017. Том 2

Так бывает, когда спишь наяву: прежде, чем успеваешь вспомнить себя и определить свое местонахождение в реальности, твое тело безотчетно следует необъяснимому импульсу. На долю секунды я выронила годы одиночества из своей памяти. Ведь это же так просто – набрать телефонный номер и преодолеть расстояния, мнимые и реальные. Чувствую, как к левому плечу подкатывает волна, и жду, когда механический голос скажет, что абонент безвременно недоступен. Но вместо голоса слышу длинные гудки, как будто там, на другом конце вселенной, не берут трубку. Хватаюсь за ноутбук и впечатываю набор символов. Это раньше я платила акулам юриспруденции. Сегодня ты мог бы мной гордиться. Я профессионал, и акулы платят мне. Времена поменялись. Те, у кого раньше были проблемы с законом, теперь этот закон представляют. Если раньше с хакерами боролись, то теперь им предлагают зарплату. Я не исключение. На каждую базу данных есть свой код доступа, и любая информация для меня всего лишь рабочий материал. Пробиваю по базовым станциям. Запускаю прогу. Что за чертовщина? Номер не зарегистрирован. Его просто нет.

Взываю к связям из крутого ведомства.

– Пробей номер. Срочно. Вопрос жизненно важный. На кого зарегистрирован, кем оплачивается, входящие, выходящие. Нет, не знаю, что за аппарат. Нет, никуда не вляпалась, все нормально. А через спутник запеленговать можно? Еще раз, на кого записан? Записан на меня и проплачен? Надолго? Ладно, отбой.

Набираю номер еще раз. С каждым гудком чувствую, как волна перекатывается в предплечье, медленно движется по венам и замирает вечностью в ладони. Спиной упираюсь в бетонную гладь стены и скольжу по ней вниз. Наконец в трубке раздается щелчок, и сквозь гул ударов собственного сердца я слышу знакомый голос:

– Здравствуй, моя хорошая. Мне кажется, пришло время перейти на «ты».

Я разжимаю ладонь, и вечность, падая, разбивается на осколки.

– Здравствуй, папа.

Олег Титов Квантор всеобщности

Постоянная Планка.

Санкт-Петербург, 2015, ноябрь.

Дед Антон уже битых десять минут таращился в монитор. Серега переминался рядом, не решаясь беспокоить.

Не было ни единого намека на то, что означает формула в журнале с говорящим названием can_you_answer, однако считалось не лишним попытаться раскрыть эту загадку. Вдруг в ответ богатство привалит или хотя бы сотня жетонов. Журнал состоял из единственной записи с одинокой картинкой, на которой красовалось:

ħθ°Ǝ!

Люди в комментариях предлагали кучу вариантов расшифровки формулы, но никакой реакции не следовало. Много было откликов и о том, что это бессмыслица. Что первый символ – из квантовой физики, последний – из математической логики, а средний может означать вообще что угодно. Серега в свои двенадцать и о той, и о другой науке имел самое смутное представление, поэтому решил спросить деда Антона. Тот много колесил по свету, собрал огромную библиотеку и, пожалуй, мог бы что-то подсказать.

И вот теперь, увидев формулу, дед Антон практически завис. Как компьютер иногда.

– Дед, – решился наконец Серега. – Ну, что это? Знаешь?

Очнувшийся было дед Антон уставился куда-то в дальний конец комнаты и снова замер.

– Деда! – настойчивее сказал Сергей.

– Думаю, это зашифрованное послание, – сказал тот.

– И что оно означает?

У деда сделалось странное лицо.

– Хочешь загадку? – спросил он вдруг. – В каком детском стишке зашифрован принцип неопределенности Гейзенберга?

– Я не знаю, – обиженно сказал внук. – При чем здесь это?

– А я тебе расскажу, – сказал дед. – Да и сам заодно вспомню.

Постоянная Планка. Крым, 1973, май.

Ливень превратил жаркие южные сумерки в преждевременную ночь. Фары грузовика едва освещали ближайшие метры расползшейся грунтовки. Антон зябко привалился к стеклу, тоскливо размышляя о том, что будет, если они застрянут здесь, на безымянной дороге в нескольких километрах от Коктебеля. Тут и днем машину проблематично встретить. А уж ночью…

Василич беззаботно крутил баранку и без умолку болтал. В основном про то, какие здесь плохие дороги, и про различные случаи, связанные с этим обстоятельством. Как правило, несчастные. Ему, похоже, эти байки парадоксальным образом добавляли оптимизма. В отличие от Антона.

Когда в одной из историй автомобиль, пилотируемый очередным чайником, занесло прямо в расселину, рассказчик так увлекся, что повернулся к Антону и начал оживленно жестикулировать у того под носом. Тут же что-то бахнуло о бампер грузовика и улетело во тьму. Василич в панике ударил по тормозам. Антон невольно восхитился – опытный водитель вырулил из неминуемого заноса, словно ехал по твердому асфальту. Машина остановилась.

Василич мгновенно переобулся в свои болотники и плюхнулся в грязь. Антон, чертыхаясь, тоже вылез из кабины, мысленно прощаясь со штанами, – его сапоги были слишком коротки для такой погоды.

– Что это было?! – спросил он. Из-за дождя приходилось почти кричать.

– Да хрен его знает! – крикнул в ответ Василич. – Я боюсь, не человек ли!

– Откуда тут люди?!