Русская фантастика 2017. Том 2

Даа, такой затрещины от судьбы Витька не получал давно. Он буквально завис с трубкой в руке, как старенький компьютер, видеокарта которого не тянет чересчур навороченную графику игрушки. Разум отказывался понять, как такое возможно? И вообще, что теперь делать, что говорить?..

– Алло! Вить? Вить, ты меня слышишь? – доносилось из трубки.

Наконец Витька справился со ступором, торопливо извинился, сославшись на пропавший вдруг звук, еще более торопливо попрощался с Лелей… и стремглав кинулся обуваться.

Из «Мерсорожца» Лелин подъезд был как на ладони. Витька успел вовремя: буквально через минуту после того, как он хлопнул выкрашенной голубой краской дверцей, к подъезду подрулил…

– Шурик! – выдохнул Витька, не веря своим глазам.

Да, это был он, Шурик Ватутин, – некогда лучший друг, а теперь едва ли не самый ненавистный человек на свете. Хуже Гитлера!

Все еще надеясь в душе, что тут какая-то ошибка, Витька молча наблюдал, как Шурик спешился и позвонил в домофон. Разумеется, на таком расстоянии не было слышно, что он говорил, но через несколько минут подъездная дверь открылась, пропуская Лелю с ее ярко-красным велосипедом. Обменявшись парой слов, они с Шуриком оседлали свои машины и не спеша покатили прочь, а Витька остался сидеть, дурак-дураком, в ржавом, пропахшем пылью и временем автомобиле.

Руки сами собой легли на руль.

На этот раз ни о какой игре, разумеется, речи не шло.

– Вот когда-нибудь… – руль влево! – когда она будет совсем старой… – еще влево! – и дряхлой… – вправо! – она поймет, что ей… – снова влево! – не хватало… – вправо! – всю жизнь… – вправо-влево! – и не чего-то… – вправо-влево! – а меня! – влево-право! – Но будет поздно! – круто влево, и газ до отказа. Все, приехали!

Выбравшись из «Мерсорожца», Витька от души хлопнул дверью.

И что теперь? Идти домой или погулять еще? С одной стороны, домой не хотелось. С другой – делать одному на улице совершенно нечего, а вот наткнуться где-нибудь на Лелю и подлеца Шурика можно запросто. Конечно, случись такое, и он изо всех сил постарается сделать вид, что все о’кей, но приятней-то встреча от этого не станет…

Погруженный в раздумья, Витька сам не заметил, как дошел до Лелиного подъезда и зачем-то уселся на лавочку. С другой стороны, что значит зачем? Вот захотелось, и сел! Что, нельзя?! Это общая лавочка, между прочим!

И вот тогда…

– Привьет! Можно я отдохнуть тут немного тоже?

Витька поднял глаза. Незнакомка, стоящая напротив лавочки, была взрослая, почти как мама, но называть ее даже мысленно «тетей» или просто «женщиной» у Витьки отчего-то язык не поворачивался: только девушкой. Может, потому, что она приветливо и открыто улыбалась, или потому, что была красивой – высокая, стройная, длинноногая, с золотистым ровным загаром и молодежной прической: по-мужски коротко стриженный затылок, а на макушке пряди торчат во все стороны, более темные у корней и осветленные на кончиках. А может, просто потому, что в голосе ее не было тех снисходительно-покровительственных интонаций, с которыми многие взрослые предпочитают разговаривать с детьми. Зато в нем чувствовался сильный иностранный акцент, а в руке девушка держала свернутую гармошкой карту.

«Туристка. Заблудилась, – решил Витька, хотя не знал поблизости ни музеев, ни каких-то других достопримечательностей. Но мало ли… – Наверное, сейчас спросит, как пройти куда-нибудь».

Вообще-то он прекрасно знал, что с незнакомыми взрослыми на улице лучше не разговаривать, но ведь не съест же она его? Опять же, день на дворе, подъезд большого дома, в котором полно жильцов…

В общем, Витька пробормотал: «Пожалуйста» и, хотя на лавочке было достаточно места, отодвинулся на самый край. «В случае чего дорогу объясню, если смогу, – решил он, – а провожать не пойду».

Незнакомка еще раз улыбнулась и, поблагодарив кивком, уселась, закинув ногу на ногу. Молча.

Когда прошло несколько минут и Витька уже слегка занервничал, раздумывая, что лучше: встать и идти к дому или сидеть до тех пор, пока туристка не уйдет сама, она тихо произнесла:

– So, what are you…

– Что? – растерялся Витька.

Девушка негромко рассмеялась:

– Oh, sorry! Извиньи. Я… задуматься? Нет, задумалась.

Витька не очень понял, но на всякий случай покивал.

– Ты живешь здесь? В этот дом?

«Наконец-то!»

– Нет, – мотнул головой он. И, сам не зная почему, быстро добавил: – Зато тут живет одна… моя знакомая.

Сказал – и тут же пожалел об этом. Ну в самом деле, какая ей разница, кто тут живет? Просто с губ девушки не сходила странная улыбка – задумчивая, мечтательная и немного грустная. Как будто она думала о чем-то приятном, но давно прошедшем. Витьке пришло на ум, что с похожей улыбкой мама смотрела на свои старые фотографии. И ему вдруг очень захотелось тоже хоть чуточку относиться к дому, который может вызвать у девушки такую вот улыбку. Тем более – у девушки-иностранки.