Русская фантастика 2017. Том 2

– Ты хочешь сказать, что я уже стар. – Велойн шмыгнул носом и поднял глаза на своего собеседника. – Но это уже даже как-то… обидно.

– О вседержители! – воздел над головой руки Тролленбок. – Вот иногда я жалею, что друг наш отче Аствиц так занят служением… Сейчас он как раз счел бы нужным для себя произнести маленькую проповедь по случаю падения духа и прочего. Да что там! Видел бы ты его самого, когда он прибыл к нам в Воэн. Храм, скажу тебе, находился в полнейшем запустении, паства лишилась надежды. И что ж: прошло совсем немного времени, как храм его превратился в место паломничества для всей округи, а сам отец Лейф – в преуспевающего мудреца, с коим ты и познакомился.

– Это конец зимы, – улыбнулся Велойн, – и ты зря думаешь обо мне столь дурно. Зима замучила нас, хотя и принесла мне счастье. Собственно, я и пришел к тебе с этой вестью: как я понимаю, Юська тяжела.

– Ах-ху! – Жос вскочил и закружился по янтарно-лаковому паркету. – Вот весть так весть!

Он с легкостью запрыгнул на массивный трехногий табурет, что стоял подле стены с книжными шкафами, сунул руку в антресоль, спрятанную в угол над дверью, и вытащил два кувшина с пыльными сургучными печатями. Так же легко – мальчишка позавидует, – соскочив на пол, Тролленбок хлопнул ладонью по плечу лейтенанта и, танцуя, поставил кувшины на стол.

Велойн смотрел на него с радостным изумлением, никак не ожидая от своего громадного друга такой веселой юношеской прыти.

– То-то Лейф будет счастлив. – Жос сорвал печати с обоих кувшинов и схватился за бокалы. – Слышал бы ты, сколько раз он мне жаловался на то, что в эту зиму – одни сплошные похороны. Любому жрецу, как ты понимаешь, гораздо приятнее видеть младенца, нежели покойника, – хотя за мертвых, бывает, отпускают куда больше, чем за живых.

– Н-да, – покивал Велойн, восхищаясь тонким ароматом, что ждал его в кувшинах, – этой зимой у нас вообще как-то мало рожали. Кто ж знает, отчего это так? Быть может, холодна была весна?

Жос поднял бокал:

– За то, чтоб потомство твое было и славным, и многочисленным: Юся молода, а ты полон сил. Но, что же до Воэна, так в этом городе бывало всякое…

Велойн церемонно встал, поклонился и выпил свой бокал до дна.

– Воистину нам не хватает отца Лейфа, – сказал он. – Потому что башня эта никак не идет у меня из головы. Хорошее местечко для контрабандистов. Обнищание Юга еще ударит нам всем по голове, Жос. Тысячи старых семей потеряли всякий доход, а винят они в этом – исключительно Трон.

– И отпрыски их порой ищут заработка, не думая уже ни о чести, ни о Законе, – вздохнул Тролленбок. – Тут ты прав, ты прав…

– А ведь они, Жос, не то, что дурачье с канатной фабрики. Они все люди образованные и к оружию приучены, считай, с пеленок. Ты представляешь, что нас ждет? Конечно, молодые найдут себе место в войсках, кто-то рассядется в чиновных креслах, а что делать остальным? Учителей фехтования у нас и так полным-полно, а преподавать хорошие манеры уже да-авно не модно.

– В Пеллии невыгодно быть разбойником. – Жос задумчиво прищурился и вдруг улыбнулся: – Хотя, конечно, исторических примеров можно привести великое множество. Кое-кто из «рыцарей большой дороги» сделал даже неплохую карьеру… Мало кто знает, что знаменитый, к примеру, остроумец Шиши, прежде чем стать придворным комедиографом, целых десять лет грабил купеческие караваны на перевалах Аммано. А Кловус, непревзойденный мастер алебарды, наставник королевских сыновей, создатель собственной школы, в стенах которой писал свои книги сам Эйдер? Беглый солдат и разбойник…

– Ты это к чему? – весело удивился Велойн.

– Я это к тому, что Пеллия – удивительная страна, в которой каждый желающий может, в сущности, добиться многого. Нам с тобой повезло жить на сломе эпох – что ж, быть может, это шанс, нет? В сущности, все зависит от взгляда на события.

Лейтенант с сомнением покачал головой.

– Так-то оно так, – произнес он, – да все же многое, Жос, осталось таким же, как в старые времена. Всяк норовит урвать свое, да еще прихватив при том чужое. Уж как повезет, не так ли? Те же контрабандисты наглеют день ото дня – а отчего? А все потому, что таможенные пошлины растут и растут и с тем же Ла-Велле честно торговать уже не очень-то и выгодно. Для мелких дельцов так точно невыгодно. Тебе ли не знать.