Русская фэнтези 2011

Фрол, конечно, очень расстраивался, что деньгами нельзя, и презентами нельзя, и вообще — ничем. Не впрок. Пробовал поначалу-то. А толку? Договорился с Ванькой-трактористом огород вспахать, так лучше б сразу в урман пошел, на болотище, там сговариваться. С коробом, ну. Здрасьте, наше вам, как живется-можется? Придумали, то есть, словечко — по грибы. Грибов в том лесу отродясь не водилось.

Когда старики намекнули, мол, котофей твой приблудный — по всем мастям… Смекаешь? И приметы перечислили, включая голубой и зеленый глаза. Стало быть, выкормил животину, по праву владеешь. Законный хозяин. Фрол слушал, наклонив лобастую голову. Года два ему, шамкали деды, щупая Обормота корявыми дланями и заглядывая в пасть. В самую силу вошел. Давай уже, Фрол Елизарыч, мочи нет. Артрит, подлый, замучил. И позвонки, слышь, хрустят? И в боку колет, и сердечко пошаливает. Магарыч? — уважим, от и до. Ешь, сколь влезет, пей, доколь не лопнешь. Но учти, с котом на пару.

Впервой-то Фрол купился. Михалычеву подагру враз починили; хилый Никодим сиял блаженной улыбкой, от грыжи избавившись; баба Надя клюку в чулан сунула, молодухой скакала. Прочие очередь занимали, на неделю вперед: врачевание шло строго по порядку — человек в день, и точка.

Не бедствовали, в общем, Фрол с Обормотом. Напротив.

Недолго счастье длилось.

Как Василий норов показал, да выперли обоих из хаты, не дав и пирога куснуть… сообразил Фрол, что к чему. Сильно ему это не понравилось, осерчал Фрол, и когда назавтра полдеревни — очередь очередью, а здоровье важнее — со своими хворями приперлось, условие выставил. Цену, понятно, не ломил. Люди близкие, родня почти, соседушки. На шапку там, обувку справную, по мелочи разное. Старые хрычи охали, хватались за больные места и дружно отказывали. Бранились сквозь редкие зубы, тряся бороденками. И не вздумай, балбесина! Платить ему. Нашел дураков.

— А покладистей кого сыщу, — упорствовал Фрол. — Скареды!

— Ищи, ищи, — ворчали кощеи, крутя пальцами у виска.

Елизарыч насупился и на другой день с Обормотом под мышкой направился к колченогому Ваньке. Давешним летом Иван улетел на мотоцикле под откос, правую ногу ниже колена приголубило люлькой. Двойной перелом большой берцовой кости со смещением — записали в районной больнице. Лечили Ивана как могли, а могли они неважно. Поэтому Фрол курил сейчас с Ванькой на крылечке и вяло торговался.

Предмет торга, Василий, возлежал под чахлой березкой; в ее куцей тени и совершалась сделка. Неподалеку кружил, не решаясь погнать кота, Цыган — ублюдок терьера и овчарки. Год назад пес опрокинулся вместе с люлькой и с тех пор подрастерял бойцовые качества. Ванька держал Цыгана из жалости, в память о верной службе.

— Вспашешь да заборонишь, — толковал Фрол. — Опосля чекушку разопьем.

— Ну… — уклончиво разводил мослами Ванька. — Трактор ить не мой. Колхозный.

— Во! — напирал продавец. — Не твой. Стал-быть, можно. Не считается.

— Ну… — Иван затягивался крепким самосадом и кашлял с надрывом. — А вдруг?

Фрол чесал в затылке, и торг начинался по новой. Обормот насмешливо щурился на Цыгана; собака ожесточенно выкусывала репьи из хвоста, делая вид, что никого здесь и в помине нет. Двое рядились.

В итоге, устав препираться, ударили по рукам. Ни Иван, ни Фрол не очень-то верили в стариковские побасенки. В целительную силу Обормота верили, но в то, что задаром потребно — сомневались. Нашаромыжку? Щей похлебать, калачом заесть? Что ли, лопухи они?

Впрочем, коту шваркнули в миску полбанки тушенки и наблюдали — съест ли? Василий не оплошал, подмел вчистую. Не зря ж его Фрол с утра не кормил. Ну и сами за столом посидели. Чай, положено. Чай, по правилам-то и трактор с рук сойдет. Сравнили тоже — участок под картошку перелопатить или раз пожрать вкусно. С собой не дадут. Наворачивай, что поднесли. Сблюешь — твоя забота, меру знать надо.

Назавтра молодцеватый, бодрый, ничуть не хромающий Ванька выгнал со двора трактор, а час спустя перевернулся на ровном месте, измяв кабину в гармошку и сломав левую ногу.

На полувспаханном огороде завелись крысы.

Добро

В воскресенье, к обеду, в гости нежданно-негаданно нагрянул Илья. Когда еще обещался, а тут — нате, собственной персоной.

— Отпуск, значит, — загремел он с порога, едва поздоровавшись. — Готовь удочки, по заре на рыбалку… Эй, хозяин? Дома ли? Отстань, Обормот.

Никто не ответил; кот, урча, путался в ногах, выпрашивая еду. Подбегал к вылизанной до блеска миске, смотрел выжидающе. Илья заглянул в комнаты, покричал на улице; заметив на соседнем участке бабульку с граблями, поинтересовался — Елизарыча не видала?

— Видала, — подумав, согласилась бабка. — Дрова он колол, с утречка. Поддатый, соколик.

— Чего? — не расслышал Илья.

— Поддатый, говорю. Вишь, над баней дымок?

Илья задрал подбородок: из трубы курились белесые клубы.