Русская философия. Анализ истории (русская национальная мысль)

Если нет ошибки – нет свидетельства о ней и нет также свидетельства о том, что было до ошибки. Если вы не споткнулись и не упали, то и нет синяков на теле. Если не ошиблись во время езды на авто, то и нет вмятин на корпусе. Таким образом, повторюсь, суть мира такова, что чувствуем и распознаем мы только то, что стало грехом, ошибкой, разрушением, ибо мирное доброе уходит от нашего внимания. Но это совсем не означает, что если нет вмятин, то вы никуда не ездили. Так вот перед нами постоянно стоит дилемма – к чему привязывать свою точку созерцания мира: к чувственной природе или к духовной. Если к чувственной природе, то мы увидим то, что видят ученые – всеобщую относительность, хаос и распад. Если мы свяжем точку созерцания с духом, то увидим радость. Возьмем, к примеру, Священное Писание, в котором показано блуждание народа, то есть показаны ошибки и расплата за них. Если нет ошибок, если всё мирное и доброе, то не о чем писать, не состоялась бы Библия. В Книге книг показано черное, чтобы мы могли зреть белое. Пророк Моисей поднял руки к небу и произвел молитву – израильское войско начало побеждать. И вот его руки устали и опустились – войско отступило под натиском противника. Если бы мы не увидели закономерность, то как бы распознали влияние молитвы великого пророка? А если бы он не опускал рук своих совсем…? Может быть было бы так: они живут правильно и хорошо 100 лет, 1000 лет и всегда. Раз не о чем писать, то и нет востребованности ни в письменности, ни в поисках верного решения в науке, ни в культуре и не в искусстве. Всё хорошо и во всем достаток. Благодать Божья останавливает все эволюционные токи, действует, как опиум для народа, при котором даже ад северных условий жизни становится счастьем. Именно по этой причине Священное Писание заканчивается святым Евангелием, ибо теперь уже после примирения с Богом всё остальное утратило смысл. Теперь уже то самое падшее стало выражением Божественного Промышления о человеке в рамках возможного для данной ограниченной первородным грехом реальностью. Мы способны свидетельствовать о Божественном, языком понятий, наделённых качеством разрушения. С помощью греха идем в суждениях «от противного» измеряем Божественное влияние и распознаем постоянство берега, наделённой в категориях материализма греховной или логической пустотой, но по некоторому закону трансформировавшееся и проявившееся в процессах эволюционного становления от самой примитивной живой клетки, до сложнейших государственных отношений.