Русская и Болгарская Православные Церкви в первой половине XX века. История взаимоотношений

В ходе нескольких встреч митрополита Стефана с Г. Г. Карповым обсуждались вопросы о создании болгарского подворья в Москве, принятии на обучение болгарских студентов в духовные семинарии в СССР, участии Русской Церкви в экуменическом движении, усилении русского влияния на Константинопольского патриарха, издании общецерковного православного журнала, предоставлении или покупке церковных книг, парчи, воска и денежном займе на сумму в 40–50 млн. левов на нужды Болгарской Церкви. При этом экзарх заверял председателя Совета по делам Русской православной церкви: «На меня можете положиться, я ваш первый агитатор на Балканах, а если нужно и в других странах… Россия – это родина моя, ибо она родина всех славян»[229].

В последующем докладе Г. Г. Карпова в Совет Министров отмечалось: «Обещанный Стефану и его Синоду крупный заем от лица Русской православной церкви должен больше связать Стефана с нами… беря пример с Русской Православной Церкви в ее взаимоотношениях с государством, митрополит Стефан в Болгарии проводит политику поддержки демократического фронта, что особенно ярко сказалось в недавно прошедших выборах в Великое народное собрание Болгарии»[230].

На встречах с Г. Г. Карповым также впервые был поднят вопрос о провозглашении Болгарской Церкви Патриархатом, по предложению патриарха Алексия этот вопрос рассматривался и на заседании Священного Синода Русской Церкви. Экзарх очень просил устроить ему встречу со Сталиным, о чем Карпов письменно доложил председателю Совнаркома 4 и 10 июля, однако прием не состоялся. Владыка Стефан неоднократно встречался в Москве с руководителями Болгарской рабочей партии (коммунистов) – Г. Димитровым (дважды – 3 и 11 июля), Д. Михалчевым и В. Коларовым. Согласно докладу экзарха Синоду по итогам поездки, они якобы уверяли митрополита, что «нет никаких намерений большевизации Болгарии», Церковь должна быть сильной, решение от ее отделении от государства отложено, а реформа по устранению преподавания Закона Божия в учебных заведениях начата необдуманно[231]. Скорее всего, владыка отразил в этом докладе свои собственные надежды и представления о желательном положении Церкви в стране.

О личных беседах экзарха с Г. Димитровым судить трудно, но из письма последнему митрополита Стефана от 7 августа 1945 г. видно, что владыка очень надеялся на провозглашение Болгарской Церкви Патриархатом, сам предполагал стать патриархом и ссылался на обещание Димитрова, что правительство утвердит устав Болгарского Патриархата[232]. В свою очередь многие руководители БРП недоброжелательно относились к экзарху. Г. Димитров же так выразил свое впечатление о встрече с митрополитом Стефаном в письме Т. Костову от 13 июля 1945 г.: «Он страшно словоохотлив. Заявил категорично, что свой выбор сделал за коммунистов… Хитрая лиса, но в известные моменты и в известных делах еще может быть полезен»[233]. Это и другие подобные письма показывают, что хотя руководство БРП и относилось к экзарху с недоверием, но при сохранении взаимного интереса дальнейшее сотрудничество с ним было возможно.

Из письма митрополита Стефана Г. Димитрову от 7 августа 1945 г. следует, что владыка взял на себя в Москве некоторые обязательства: обещал поддержку Болгарской Церкви Отечественному фронту на предстоящих выборах в Народное собрание и укрепление отношений с Русской Церковью в русле принципов славянства и Православия. Вскоре после возвращения из СССР, – 28–30 июля экзарх собрал в Черепишском монастыре совещание руководителей всех епархий, на котором был обсужден и положительно решен вопрос о поддержке духовенством на ближайших выборах Отечественного фронта. Кроме того, 3–6 августа в Рильском монастыре под председательством экзарха Стефана состоялся 14-й Собор православных братств (объединявших 50 тыс. членов), завершившийся единодушным прославлением великой России и выражением горячей поддержки новой власти в лице Отечественного фронта[234].

Вернувшись из трехнедельной поездки в СССР, митрополит Стефан 19 июля выступил с подробным и почти восторженным рассказом о своем путешествии на радио «София»[235]. Следует отметить, что владыка Стефан впервые посетил Вселенского патриарха в Стамбуле только 15 сентября 1945 г., уже после поездки в Москву.