Русская инфинитивная поэзия XVIII–XX веков. Антология

На протяжении долгого творческого пути у М. насчитывается более двух десятков ИС, иногда длинных, почти всегда зависимых, никогда не покрывающих текст целиком, в стихах разных размеров (часто 6-ст.) и «объективных» жанров: антологических, медитативных, повествовательных, драматических (но не любовных) на народные, античные и экзотические темы.

Пример в античном, квазидраматическом роде (Я6) – одна из «Камей» (как бы монолог заглавной героини), «Аспазия» (1853), с двумя длинными ИС (ИС 6, интересно перебиваемой отрицанием Нет, и последующей квазиабсолютной ИС 6-1) и с «иным» в виде как самого жанра, так и женского образа:

Но счастье ведь не в том, чтобы самой любить И чувством пламенным сгорать и наслаждаться; Нет, счастием его дышать и любоваться И в нем неопытность к блаженству приучить <…> О, как бы тут его прижать к горячей груди И говорить: «Не плачь, не плачь, то злые люди…» В ланиты, яркие румянцем вешних роз, И в очи целовать, блестящие от слез, Сквозь этих слез уста заставить улыбаться, И вместе плакать с ним, и вместе с ним смеяться!

«Рыбная ловля» (1855), напротив, – пример нарочито реалистичного рассказа-признания в любви к такому времяпровождению; ИС 4 развивает контраст с «иным» восприятием рыбалки:

Но близкие мои – увы! – всё горожане… И странствовать в лесу, поднявшися с зарей, Иль в лодке осенью сидеть в сыром тумане, Иль мокнуть на дожде, иль печься в летний зной – Им дико кажется <…>

Вот ИС 3+3 в длинной испанской «картине» «Исповедь королевы (Легенда об испанской инквизиции)» (1860; «испанский» Х4):

Искони твердят испанки: «В кастаньеты ловко брякать, Под ножом вести интригу Да на исповеди плакать – Три блаженства только в жизни!» <…> Ополчися на нечестье! В царстве зло вели измерить, Отличить худых от добрых, Совесть каждого проверить…

А в итальянской «картине» «Старый дож» (1887–1888; Х4) на тему пушкинского отрывка «Ночь тиха; в небесном поле…» ср. абсолютную ИС 4, мотивированную тем, что это фрагмент песни, доносящейся из соседней гондолы:

«С старым дожем плыть в гондоле… Быть его – и не любить… И к другому, в злой неволе, Тайный помысел стремить <…>».

В российском одическом стиле ср: «Памяти Державина. При получении известия о победах при Синопе и Ахалцихе» (1853–1854; Я4), с ИС 3+1+2-1:

В нас сил твоих недоставало К ним стать лицом, поднять забрало И грянуть речью громовой. Пора забыть наветы злые, Пора и нам глаза открыть И перестать нам о России С чужого голоса судить.

[Майков 1977]

56. Свирель

Вот тростник сухой и звонкой…
Добрый Пан! перевяжи
Осторожно нитью тонкой
И в свирель его сложи!
Поделись со мной искусством
Трели в ней перебирать

,Оживлять их мыслью, чувством,
Понижать и повышать,Чтоб мне в зной полдня' златого
Рощи, горы усыпить
И из волн ручья лесного
В грот наяду приманить.

1840

56. Ст-ие (Х4жм) из первого же сборника М. («Стихотворения Аполлона Майкова», СПб., 1842), антологическое, античное, метахудожественное; ИС 4-2, зависимая (от императива Поделись) и личная на всем протяжении (со мной; мне), начинается со II строфы и занимает строфы III и IV до конца, с инфинитивами в начальных и конечных позициях и инфинитивной заключительной строкой. Интересна перекличка с описанием возможностей русского гекзаметра в «Послании к С. С. Уварову» Воейкова (см. с. 66); возможен общий античный источник.

В том же сборнике ср. тж. ИФ 2+1+1+3 в стилистически сходном, тоже метапоэтическом, ст-ии «Горный ключ» (1841):