Русская история. В самом сжатом очерке

Прежде чем перейти к иностранной политике Николая II, ставшего именно благодаря этой политике могильщиком и своим собственным и всей династии, нужно сказать несколько слов о политике его предшественников. Мы оставили Александра II на неудачной попытке захватить Константинополь и на «скандале» Берлинского конгресса 1878 г. (см. ч. 2). Мы помним, что надежды Александра основывались на секретном договоре с Германией, обещавшей России «помочь» и уклонившейся под разными предлогами от исполнения обещания, когда дошло до драки. Русский царь не мог простить руководителю германской политики, канцлеру Бисмарку, этой «измены», как в свое время он не простил Франции Парижского мира 1856 г. Поссорившись теперь с Германией, царь имел все основания повернуться именно к Франции: на маневрах 1879 г. французские военные были приняты с особою ласкою и почетом. Бисмарк поспешил в том же году заключить союз с Австрией, только что едва не воевавшей с Россией, но, как расчетливый человек, не хотел сразу портить откошений и с Россией. Отношения оставались прохладными, но русско-германский союз все-таки возобновляли еще три раза: в 1880, 1884 и 1887 гг. Последние два договора были заключены уже с Александром III. Бисмарк и его манил Константинополем, который в договоре 1887 г. был назван уже прямо, — чем избегалось «недоразумение» 1887 г., когда говорилось о какой-то неопределенной войне с какой-то неизвестной державой, — но зато германская помощь упоминалась гораздо более глухо: сказано было только, что Германия обещается России «не мешать» в этом случае. Другими словами, Бисмарк обещался так же надуть, в случае новой войны на Ближнем Востоке, Австрию, как в 1877 г. он надул Россию (русско-германский договор 1887 г. от Австрии держали в секрете).

В том же году однако Александр должен был убедиться, что Австрию-то Бисмарк когда еще надует, а его уже надувает. За неимением Константинополя, Россия должна была удовлетвориться тем, что получила «Задунайскую губернию» в образе Северной Болгарии (от Дуная до Балкан), полунезависимого по Берлинскому конгрессу княжества, на бумаге — вассала (подручного) Турции, а на деле зависевшего от России; князем был назначен племянник Александра II, тоже Александр, принц Баттенбергский. Русский капитализм, не получив большой добычи, решил выжать, что можно, хоть из доставшегося ему маленького куска. С Болгарией обращались, как с русской вотчиной, — сбывали ей всякую заваль: заставляли например болгарское правительство покупать старые русские ружья, оказавшиеся негодными еще во время русско-турецкой войны, притом по цене, какую они стоили новые. Делать все такие штуки было тем легче, что во главе болгарского правительства стояли русские генералы, присланные из Петербурга. Болгарская буржуазия, быстро развивавшаяся еще при турецком господстве, а теперь росшая еще быстрее, терпела. Но наконец пришел предел ее терпению. Главным предприятием, на котором рассчитывал «нажить» русский капитал, была постройка в Болгарии сети железных дорог, которые должны были строиться русскими инженерами и обязательно из русских материалов, причем план сети был составлен так, что болгарские железные дороги должны были быть непосредственно связаны с русскими, и только с ними: если бы это удалось, положение Болгарии, как «Задунайской губернии», было бы закреплено на долгие годы.

Что «русский» план стоил вдвое дороже всякого другого, что Болгария им совершенно отрезывалась от Западной Европы, это все конечно не принималось во внимание: Болгарию «мы» освободили, «мы» ее облагодетельствовали, — она должна «нам» служить. Но болгарская буржуазия, увидав мертвую петлю, которую ей хотят накинуть на шею, решительно взбунтовалась и обнаружила самую черную неблагодарность. Болгары заявили, что они будут строить железные дороги сами, так, как им выгоднее, и туда, куда им нужно. Александр Баттенбергский стал на сторону болгарских капиталистов и зато конечно сейчас же в Петербурге попал в «изменники»» но в Болгарии приобрел огромную популярность. Александр III в этом деле выказал всю ту грубость и неуклюжесть, которые были ему свойственны. Он выгнал своего двоюродного брата из Болгарии, не постеснявшись для этого устроить там «заговор против законного государя» (не нужно забывать, что на бумаге Болгария была «независимым княжеством» и просто сместить Александра, как русского губернатора, нельзя было), попытался предать Болгарию сербам, отозвав во время войны Сербии с Болгарией из последней русских офицеров, командовавших болгарской армией, — оставив значит эту армию без командного состава и без «спецов» в самую критическую минуту, — но всем этим добился только того, что Болгария бросилась в объятия Австрии и из ее рук приняла своего нового князя Фердинанда Кобургского, правившего страной потом под именем уже не «князя», а «царя» до 1918 г.