Русская история. В самом сжатом очерке

Манифест не только не предполагал политического переворота, но, напротив, сохранял самодержавную власть во всей неприкосновенности. Люди, которые только что казнили своего маленького государя — помещика, должны были остаться послушными рабами большого помещика — царя. Автор пугачевского манифеста (едва ли это был сам Пугачев) видимо совершенно не понимал, зачем и почему существует самодержавие, не понимал, что невозможно сохранить коронованную верхушку крепостнического государства, разрушив весь его фундамент. Но это нельзя ставить ему в вину, когда мы знаем, что 100 лет спустя образованные люди, профессора, думали, что можно освободить народ, а царскую власть в России оставить. Зато манифест лучше этих образованных людей 60—70-х годов понимал, что освободить крестьян — значит уничтожить помещичью власть совсем, до корня, что если помещик останется, — останется хоть кусочек крепостного права.

Пугачеву удалось истребить много помещиков, но помещичьего сословия истребить не удалось. В центральную, коренную помещичью Россию его не пустили. Его войско было достаточно хорошо организовано, чтобы разбивать отдельные небольшие правительственные отряды, но справиться с целой правительственной армией Пугачев оказался не в силах. Отброшенный от Казани после ожесточенной битвы («злодеи на меня наступали с такою пушечной и ружейной пальбой и с таким отчаянием, коего только в лучших войсках найти надеялся», — писал начальству сражавшийся под Казанью с Пугачевым генерал), но далеко еще не уничтоженный, Пугачев бросился вниз по Волге, и скоро все пространство Симбирской, Самарской. Саратовской губерний (теперешние Средневолжский край и Нижневолжский край) было охвачено сплошным крестьянским бунтом. Только под Царицыным пугачевская армия получила смертельный удар. Пугачев бежал в степь, был выдан казаками и казнен в Москве 10 января 1775 г. Крестьянское восстание было подавлено с варварской жестокостью, целые деревни были «обриты» карательными отрядами. И еще долго около всех деревень бунтовавшего края красовались виселицы и колеса, на страх «злодеям и преступникам подлого состояния».

Справившись с пугачевщигой, крепостническое государство, на первый взгляд как будто еще больше обнаглело. Именно после этого Екатерина II распространила крепостное право на Украину. На самом деле она сильно трусила. Решив, что восстание разрослось от того, что на местах мало было начальства и полиции, Екатерина увеличила число губерний со всем их чиновничьим штатом, так что теперь один губернатор приходился на 300 тыс. жителей (тогда как раньше в одной Московской губернии было больше 2 млн.), создала новые полицейские органы (капитан-исправников) и т. д. Страх этот поддерживался тем, что крестьянские волнения с тех пор не затихали совсем ни на одно царствование, каждому из потомства Екатерины приходилось иметь с ними дело. Тотчас по вступлении на престол Павла были волнения настолько сильные, что приходилось посылать для их усмирения большие отряды войска с пушками. Это отчасти заставило Павла издать указ о трехдневной барщине. Вступил на престол Александр I, крестьяне опять волновались, и Александр стращал своих придворных (не соглашавшихся на запрещение продажи крестьян без земли), что волнение такого количества людей, усилившись, может сделаться опасным. Был опять издан указ — о «вольных хлебопашцах», разрещавший помещикам отпускать крестьян на волю целыми деревнями, с землей (раньше освобождать было можно только поштучно). Помещики этим указом почти не воспользовались, — они забыли пугачевщину лучше, чем царь и его двор. После вступления на престол Николая I опять были волнения, и снова указ, призывавший помещиков к «христианскому обращению» с крепостными. В это царствование волнения повторялись много раз. Однажды, в 40-х годах, в Витебской губернии (теперь входит в Белорусскую ССР и в Западную область) собралось до 20 тыс. крестьян, вооруженных ружьями, цепами, косами и собиравшихся итти на Петербург. Издавая свой никчемный закон об «обязанных крестьянах» (см. выше, стр. 93), Николай опять напоминал о пугачевском бунте. Дворяне опять и ухом не повели. Во время севастопольской войны движение приняло особенно грозный характер. Крестьяне, из которых формировали ополченские дружины, вместо того чтобы итти на неприятеля, нападали на исправников и своих господ. Это движение очень способствовало тому, что тотчас после вступления на престол Александра II крестьянский вопрос был поставлен на первую очередь. Приступая к освобождению, Александр II больше всего боялся крестьянского бунта. Он был убежден, что когда крестьяне поймут обман, поймут, что под видом «освобождения» их ограбили, они поднимутся всей массой. Отчасти его опасения и оправдались: при объявлении «воли» было более 2 тыс. крестьянских бунтов. Серьезнее этого не было со времени пугачевщины, но в одно сплошное восстание, наподобие пугачевского, эти бунты не слились. Военно-полицейская организация империи «Романовых» была теперь достаточно крепка и достаточно предусмотрительна.