Русская куртуазная повесть Хvi века (СИ)

И мусульманка, выданная вельможами и уводимая на Москву, под его пером, прорекает будущее Казани, цитируя... Плач Христа по Иерусалиму: "...Поведена быть к Москве, горко плакашася, Волгою, зрящее очима на Казань, рече: "Горе тебе, горе тебе, Граде кровавъ, Граде унылый! Уже бо паде венець зъ главы твоея, яко жена худая. Рабъ еси, а не господинъ! И проиде царская слава твоея вся, и вся скончася, ты же, изнемогше, падеси, аки зверь неимущи главы! Аще бо Вавилонския стены имелъ еси и Римския превысокия столпы, то никако бы отъ царя отстоялъся еси. Всяко царство царемъ мудрымъ сдержается, а не стенами, а ратныя сильныя воеводами крепкими бываютъ и безъ стены. Увы мне!" [там же, сс. 82-83 (Соловецуий список)].

Сказитель необыкновенно тепло отзывался об убитом 25 сентября 1535 года Джан-Али, брате Шигалея: "Казанския воеводы смиришася съ Русью, и поиде войско Руское къ Москве, с ними же приидоша и Казанския послы зъ дары многими. И взяша у Василья Ивановича Московского на царство Казанское брата Шигалеева меншаго Геналлея Ширеевича 16-ти летъ, и по 3 летехъ убиша его безъ вины, и прияша себе царя Сапкирея, а посемъ преставися князь московскии Василии" [там же, с.41 (Буслевский список)]. Во 2-й редакции: "...Казанцы же, пришедшее къ собе, и приведше царя съ Москвы, и лето едино тихо живъше съ нимъ. И воставше, убиша безъ вины прекрасного юнъного царя Гиналия Шигалеяровича, в полате спяща, яко Юнца при яслехъ <летописец не решился прямо назвать Агнца, сравнивая хана с Христом> или яко зверя в тенете, готова изыманнна" [там же (Соловецкий список)]. Он, однако, умудрился умолчать, что малолетний хан с 1532 года был законным мужем ногайской княжны - сосватанной регентшею Казани царевной Ковгоршат, при участии самого Василия III Ивановича [см.: там же, т. 8, с.282], что среди убийц были шурья и тесть: родные ханши, оскорбленные публичным отказом Геналея жить с Сумбекой. Теперь царица была взята - в оскорбительной для себя форме, - став не одной из законных 4 жен, а наложницей (как намекает Иван Грозный в письме хану Юсупу) ["Продолжение Древней Российской вифлиотеки" (ПДРВ), IХ, с.127], - воцарившимся крымским царевичем Сапа-Гиреем.

Обрела она законный статус лишь в 1546 г., когда изгнанный Гирей бежал к тестю, наобещав ему Горную и Арскую стороны Казани, да провозглашение детей от Сумбеки наследниками, за помощь в возвращении трона, залогом оставив прочих жен и детей в ногайской столице. Вернувшись в Казань и забрав женщин, хан не исполнил обещанного [Моисеева, 1956, сс. 175-177].