Русская литература от олдового Нестора до нестарых Олди. Часть 1. Древнерусская и XVIII век

Явление второе. Вы от меня ждете разговора о «Бедной Лизе». О «Бедной Лизе» мы немножко с вами сегодня поговорим. А почему мы поговорим только немножко? Потому что о «Бедной Лизе» мы будем говорить, потом еще говорить, потом снова говорить, да и потом говорить в течение следующего семестра. Саму «Бедную Лизу» читать?! Ее можно проходить, ее нужно проходить, но читать как самоценную вещь ее просто смешно сейчас. Когда я готовила курс, я перечитывала «Бедную Лизу» в «Библиотеке Мошкова», где внизу обсуждение есть, и с интересом лицезрела реакцию современных девочек на сие произведение. Во-первых, оно сейчас отлично читается как дамский роман, написанный Снежаной Клубникиной и изданный в розовой обложке. Такой тоненький дамский романчик. Во-вторых, они там всерьез обсуждают, была ли Лиза беременна от Эраста, и единодушно приходят к выводу, что да, потому она и утопилась. Белинский, во многажды пропиаренных мной «Литературных мечтаниях», «Бедную Лизу» разругал вдребезги, сказав, что культурному человеку настолько слабый текст читать неприлично. Это правда. Текст написан слабо. Что есть, то есть. Но, простите, он был первый. У нас с вами нет ни одного прозаика, которого можно было бы хоть как-то читать до Карамзина. Как написал, так и спасибо. Но самое главное, что я вам опять же выдаю в качестве анонса второй половины курса: мы с вами замучаемся считать, и я не знаю, хватит ли нам пальцев на двух руках, чтобы сосчитать все произведения золотого века русской литературы, которые прямо или косвенно являются фанфиками по «Бедной Лизе». Фанфик – это в реалиях современной культуры произведение, написанное восторженными или возмущенными поклонниками. Я, конечно, ёрничаю, называя золотую нашу классику фанфиками, потому что фанфик ничего не прибавляет к исходному тексту, в отличие от произведений по мотивам. Но сколько же их будет! Спорить с «Бедной Лизой», писать, что Карамзин был неправ, и писать это не в статьях, а создавая свое художественное произведение, и находиться под влиянием Карамзина… Нам с первой до последней лекции следующего полугодия их считать, мы устанем загибать пальцы.

И хотя на сегодняшний день «Бедная Лиза» читается как произведение Снежаны Клубникиной, но для своего времени это было мощнейшее явление, потому и вызвало такой резонанс на сто с лишним лет вперед (самое последнее – так вообще в наше время, у Акунина герой Эраст и есть роман «Бедная Лиза»). А как вы и без меня знаете, «Бедная Лиза» есть произведение сентиментализма. А сентиментализм – это направление, где герой ценен своим внутренним миром, своими переживаниями, своими эмоциями. И поэтому ценность личности, которая у нас проскакивала задолго до сентиментализма, здесь будет наконец легализована. Итак, «Бедная Лиза» и ее последствия в литературе – это вторая революция, Карамзиным учиненная. Сам текст сегодня тоже поразбираем.

Ну что ж, Карамзин-сентименталист – это тезис, вам известный. Хорошо. Тогда нечто посвежее.

Явление третье: Карамзин как предромантик. Есть у Карамзина текст, мы не будем его с вами разбирать, поэтому, пожалуй, я его прямо сейчас перескажу, прежде чем читать «Бедную Лизу». Это «Остров Борнгольм». Вначале всё темно, мрачно, бушующее море, черные скалы. Герой видит некоего юношу, который поет песню о запретной любви. И на протяжении какой-то части этого большого рассказа (или маленькой повести) говорится о том, что есть остров Борнгольм и ужаснее него нет ну просто ничего на свете. Но потом именно туда причаливает корабль, где находится герой, и там, в черном-черном замке, живет седой-седой старик, и всё вокруг тоже очень мрачное-премрачное. Современному человеку это читать довольно трудно, но, опять же, XVIII век: как могли, так и писали. Просто с той поры это стало штампом. Итак, всё там мрачнее некуда. Герой, переночевав в замке, утром идет осмотреть окрестности и видит подземную темницу, где заточена девушка. И тут является старик, и далее следует фраза: «Страшная правда открылась мне». И на этом что? На этом рассказ закончен! И кто после этого Николай свет-Михайлович? Хулиган. Или, говоря научными терминами, автор с высоким взаимным доверием к читателю, предлагающий читателю самому достроить сюжет. Кхм… Литературоведческий термин «хулиган» и его определение. Это всегда автор с высоким взаимным доверием к читателю. Иначе он ведет себя прилично.