Читаем Русская литература в XX веке. Обретения и утраты: учебное пособие полностью

Многие читатели воспринимают публицистику и художественную литературу в противопоставлении: публицистика, дескать, – по преимуществу продукт логического мышления, а художественная литература – образного. Это не совсем так. Публицист воздействует на читателя фактом, логикой, образом-картиной, убеждая его понять и почувствовать свою собственную, личную точку зрения. Художник воздействует на читателя картиной, образом, логикой, убеждая его почувствовать и понять точку зрения повествователя, персонажа или лирического героя и только всей совокупностью особенностей содержания и формы художественного произведения – свою собственную. Последовательность этих действий → понять → почувствовать и почувствовать → понять – имеет принципиальное значение, хотя и её абсолютизировать не стоит. Главное в том, что позиция публициста, как правило, выражается прямо, а позиция художника – опосредованно. Функция образа в публицистике служебная, вспомогательная.

Каждый вид литературы требует особенных методик изучения, специфических критериев. Своя компетенция, своя сфера, своя система оценок у публицистики, у изящной словесности, у беллетристики. Но пропасти между ними нет.

В «Войне и мире» есть публицистические страницы, где Л.Н. Толстой излагает свою философию истории, а в его трактате «Не могу молчать» дана яркая художественная картина казни через повешение.

Писатель и ученый, художник и философ, случается, выступают в одном лице, «эксплуатируя» по мере надобности различные грани своего дарования. Особенно тесно переплелись различные виды словесного творчества в современной литературе.

Термином беллетристика пользуются давно, но смысл в него вкладывается разный. Иногда им пользуются для характеристики книг, предназначенных для так называемого лёгкого чтения, а иногда беллетристическими называются произведения преимущественно повествовательного характера с увлекательным сюжетом. Но чтобы понять, что же такое беллетристика, этого явно недостаточно.

В свое время А.С. Пушкин писал: «Если век может идти себе вперёд, науки, философия и гражданственность могут усовершенствоваться и изменяться, – то поэзия остается на одном месте, не стареет и не изменяется. Цель её одна, средства те же. И между тем, как понятия, труды, открытия великих представителей старинной астрономии, физики, медицины и философии состарелись и каждый день заменяются другими, произведения истинных поэтов остаются свежи и вечно юны»30).

Беллетристика обращена к такому кругу проблем и так их освещает, что обладает притягательной силой только для современников автора и утрачивает её в глазах потомков. Произведения беллетристов ждет и постигает та же судьба, что и труды даже великих представителей старинной физики и других наук. Но свежими и вечно юными были и остаются произведения изящной словесности – «Евгений Онегин» и «Герой нашего времени», «Война и мир» и «Братья Карамазовы», «Тихий Дон» и «Мастер и Маргарита».

Было бы ошибкой, однако, сравнивать беллетристику с изящной словесностью. У каждого вида творчества, как сказано, свои цели, свои пути их достижения, свои способы воздействия на читателя. В изящной словесности у художественного образа преобладают функции исследовательские, в беллетристике – иллюстративные.

Было время, когда в библиотеках стояли очереди за романом А. Коптяевой «Иван Иванович». Записываться следовало чуть ли не за месяц. Прошли годы. Сменились читательские привязанности. Взошла звезда Ю. Германа, его трилогия имела ошеломляющий успех. Миновал и он. Аналогична судьба совсем недавно прогремевших «Детей Арбата» А. Рыбакова.

Каково будущее этих и подобных им книг? Те из них, что обладают незаурядными художественными достоинствами, имеют шанс на аналогичном витке истории общества вновь оказаться в фокусе читательского внимания. Остальные, послужив своему времени, навечно канут в Лету. Говоря о художественных достоинствах, следует иметь ввиду не только красоты стиля (вообще формы), а и объект изображения.

Цель изящной словесности – исследование внутреннего мира человека, его души. Для этого писатель обращается к изучению многочисленных связей личности («сцеплений», как называл их Л.Н. Толстой), с окружающим миром. Художник подвергает анализу обстоятельства бытия своего героя, его занятия, интересы, ценности. При этом наблюдения и выводы беллетриста связаны по преимуществу с конкретным историческим временем и с конкретными историческими обстоятельствами. Увидеть и показать общечеловеческий смысл описываемого он затрудняется или не ставит перед собой такой цели. Произведения А. Коптяевой, Ю. Германа, А. Рыбакова были насущно необходимы текущему дню, в котором они жили. В них высвечены узловые проблемы, человеческие типы, определяющие течение и смысл жизни их времени. Но время ушло, и они ушли вместе с ним.

Перейти на страницу:

Похожие книги

«Дар особенный»
«Дар особенный»

Существует «русская идея» Запада, еще ранее возникла «европейская идея» России, сформулированная и воплощенная Петром I. В основе взаимного интереса лежали европейская мечта России и русская мечта Европы, претворяемые в идеи и в практические шаги. Достаточно вспомнить переводческий проект Петра I, сопровождавший его реформы, или переводческий проект Запада последних десятилетий XIX столетия, когда первые переводы великого русского романа на западноевропейские языки превратили Россию в законодательницу моды в области культуры. История русской переводной художественной литературы является блестящим подтверждением взаимного тяготения разных культур. Книга В. Багно посвящена различным аспектам истории и теории художественного перевода, прежде всего связанным с русско-испанскими и русско-французскими литературными отношениями XVIII–XX веков. В. Багно – известный переводчик, специалист в области изучения русской литературы в контексте мировой культуры, директор Института русской литературы (Пушкинский Дом) РАН, член-корреспондент РАН.

Всеволод Евгеньевич Багно

Языкознание, иностранные языки
Древняя Русь: наследие в слове. Бытие и быт
Древняя Русь: наследие в слове. Бытие и быт

В книге рассматривается формирование этических и эстетических представлений Древней Руси в момент столкновения и начавшегося взаимопроникновения языческой образности славянского слова и христианского символа; показано развитие основных понятий: беда и лихо, ужас и гнев, обман и ошибка, месть и защита, вина и грех, хитрость и лесть, работа и дело, долг и обязанность, храбрость и отвага, честь и судьба, и многих других, а также описан результат первого обобщения ключевых для русской ментальности признаков в «Домострое» и дан типовой портрет древнерусских подвижников и хранителей — героя и святого.Книга предназначена для научных работников, студентов и аспирантов вузов и всех интересующихся историей русского слова и русской ментальности.

Владимир Викторович Колесов

Языкознание, иностранные языки
Литературная классика в соблазне экранизаций. Столетие перевоплощений
Литературная классика в соблазне экранизаций. Столетие перевоплощений

Книга Л. И. Сараскиной посвящена одной из самых интересных и злободневных тем современного искусства – экранизациям классической литературы, как русской, так и зарубежной. Опыты перевоплощения словесного искусства в искусство кино ставят и решают важнейшую для современной культуры проблему: экранизация литературных произведений – это игра по правилам или это игра без правил? Экранизируя классическое литературное произведение, можно ли с ним проделывать все что угодно, или есть границы, пределы допустимого? В жгучих дискуссиях по этой проблеме ломаются копья. Автор предлагает анализ проблемы с точки зрения литературоведческой и киноведческой экспертизы. В центр рассмотрения поставлен вопрос: следует ли использовать литературное произведение только как повод для самовыражения или экранизатор должен ставить себе более крупные художественные задачи? Ведь, как пишет Л. И. Сараскина, мастера кино, будто испытывая кислородное голодание, обращаются к литературной классике как к спасительному и живительному источнику, так что каждый год можно видеть новую кинокартину по Шекспиру, Толстому, Чехову, Достоевскому и другим мировым классикам.Системный анализ экранизаций в контексте литературных первоисточников позволяет нащупать баланс между индивидуальным представлением режиссера об экранизируемой книге, его творческой свободой – и необходимостью соответствовать тексту литературного первоисточника. Книга позволяет понять творческие мотивы обращения режиссера к литературному тексту – в них зачастую кроется разгадка замысла и результата экранизации.Сотни экранизаций, рассмотренных в книге, дают интереснейший материал для размышлений.

Людмила Ивановна Сараскина

Культурология / Языкознание, иностранные языки / Образование и наука