Русская литература XII–XX вв.

Символичной является и смерть главного героя от апоплексического удара. За несколько дней до смерти он ставит себе диагноз, делая вывод, что душу и нервы «нельзя без конца насиловать безнаказанно», и объясняет причину болезни тем, что «от огромного большинства из нас требуют постоянного, в систему возведенного криводушия. Нельзя без последствий для здоровья изо дня в день проявлять себя противно тому, что чувствуешь: распинаться пред тем, чего не любишь, радоваться тому, что приносит тебе несчастье». Это неспособность главного героя существовать в эпоху, лишенную свободы. Лишившись и Лары, и Антонины, герой лишается души, а душевная болезнь приводит к смерти физической. В этой смерти раскрывается осознание высшего смысла.

Этот роман – проповедь не богословских основ, а живого исторического христианства, необходимого для продолжения духовной жизни и развития нравственного сознания людей. Духовные завоевания давались людям, как правило, ценой исторических трагедий и недоступных разумному пониманию жертв. Начало истории христианства в этом смысле напрашивается в сравнении с событиями XX в. Мировая братоубийственная война, фарисейски развязанная империями Европы якобы в защиту малых народностей, стала началом разрушительных событий, поставивших человечество перед перспективой всеобщей гибели. В ходе этих лет мало кому удалось остаться верным жизнеутверждающим положениям своей юности в их свободном, естественном развитии. Таков творчески одаренный Юрий Андреевич Живаго, в силу своего таланта вынужденный знать, что «единственное, что в нашей власти, это суметь не исказить голоса жизни, звучащего в нас». Этим он не может поступиться, и, отнюдь не отказываясь от профессиональной врачебной, научной и литературной работы, тем не менее постепенно теряет возможность любимой вдохновенно-производительной, самостоятельной деятельности. Его друзья и сверстники приспосабливаются, изменяются и гордятся тем, что им удается сохранить внешнюю интеллигентность и устоять. Он же постепенно опускается, страдает, упрекая себя в безволии, болеет и рано умирает. Для окружающих он попусту растратившийся, лишенный воли, общественно лишний человек. «Не выдался, – говорит о нем дворник Маркел. – Сколько на тебя денег извели! Учился, учился, а труды прахом пошли». Он же, не кривя душой и не теряя ясности художественного восприятия действительности, вынужден видеть страшную цену душевного извращения, которую платят его порабощенные современники. Именно в этом узком смысле следует понимать фразу: «Дорогие друзья, о, как безнадежно ординарны вы и круг, который вы представляете, и блеск и искусство ваших любимых имен и авторитетов. Единственно живое и яркое в вас – это то, что вы жили в одно время со мной и меня знали», мысленно обращенную им в 1929 г. к Дудорову и Гордону.

Эта точная констатация разницы между творчески свободным художником и человеком, который, потеряв свободу, идеализирует свою неволю, вызвала в свое время обиду многих и в значительной мере обусловила запрет, наложенный на печатание романа.

Русская революция всегда была в сознании Пастернака главным событием века, экспериментальной проверкой социальных теорий прошлого. Помимо ее стихийной силы его глубоко интересовали ее нравственные основы – ответ жизни на накладываемые на нее ограничения, восстание в ответ на попираемую красоту и достоинство человека. В своем начале она виделась ему возмездием обществу за извращение способности любить, восхищаться Божьим замыслом, плодотворно и самостоятельно в нем участвовать.

В лирическом сюжетном плане это сводится к отношениям Юрия Живаго, Ларисы Федоровны Антиповой и Павла Антипова-Стрельникова. Юрий Андреевич подчиняется любви как высшему началу, для него это стремление сделать человека счастливым, ничего ему не навязывая, расплачиваясь за это ценою собственных потерь и лишений, неизбежных и обусловленных жизнью. Понимание своих возможностей перед ее лицом кладет предел его активности. Его кажущееся безмолвие – следствие трезвой оценки.

Как у художника, свидетеля, исследователя, наконец, врача, который может правильно поставить диагноз и вылечить – помочь, если это возможно, жизни справиться с болезнью. Его творческая воля – талант делает его неспособным к волевым проявлениям как к насилию. Уточним, он свободен от стремления к власти и не видит ничего хорошего в подчинении кого-либо своей воле. Его останавливает перспектива насилия над жизнью, которое, независимо от цели, ведет к извращению и гибели. Хотя Комаровский виноват не только в искалеченной судьбе Лары, но и в его собственном разорении и сиротстве, Живаго теряет способность отстаивать любимую, лишь только она по своей воле встает на сторону чужой подчиняющей силы.