Русская литература XIX века. 1850-1870: учебное пособие

«Леди Макбет Мценского уезда» – трагедия в духе Шекспира, следующий шаг Лескова в совершенствовании писательского мастерства. Он использует сказовое повествование, прибегает к стилизации, имитирует живую разговорную простонародную речь со всеми её неточностями, интонацией, орфоэпией. Так на вербальном уровне происходит проникновение в глубины психики героев, их самораскрытие. Психологический рисунок состояний героини выверен до тончайших нюансов: от бездонной любви – к глухой яростной ненависти. По словам Л. Аннинского, «огромное внутреннее давление – черта лесковской прозы». Вот напряжённый диалог-умолчание героев перед убийством мальчика Феди:

«– Закрыли окна? – спросила его Катерина Львовна.

– Закрыли, – отрывисто отвечал Сергей, снял щипцами со свечи и стал у печки.

Водворилось молчание.

– Нонче всенощная не скоро кончится? – спросила Катерина Львовна.

– Праздник большой завтра; долго будут служить, – отвечал Сергей.

Опять вышла пауза.

– Сходить к Феде; он там один, – произнесла, подымаясь, Катерина Львовна.

– Один, – спросил её, глянув исподлобья, Сергей.

– Один, – отвечала она ему шёпотом, – а что?

И из глаз в глаза у них замелькала словно какая сеть молниеносная; но никто не сказал более друг другу ни слова». Текст «набухает», «топчется на месте», умолчание главного становится невыносимым. Упрёк невысказанно присутствует в каждом слове очерка. В повествовании звучит горькая правда о нравственном и духовном обнищании людей.

В XX в. всемирной известности этого произведения Лескова немало способствовала знаменитая опера Д.Д. Шостаковича «Леди Макбет Мценского уезда».

«Воительница» – следующая вариация на тему сложных человеческих характеров. Героиня очерка – ещё одна жертва обстоятельств и собственной противоречивой натуры. Прибегая к сказовому повествованию, стилизованной речи, Лесков даёт своей героине возможность добровольного самораскрытия в слове. В беседе с рассказчиком кружевница Домна Платоновна вспоминает множество историй из собственной жизни. Выясняется, что знакомство у неё было самое обширное, «даже необъятное и притом самое разнокалиберное», поэтому мнения её о петербургской жизни, как она думает, самые точные. Свести их можно к нескольким выводам: «Свет этот подлый», «везде одни обман», «из живой-то из всей нынешней сволочи – всё одно только качество: отврат да и только». Сама же Домна Платоновна всегда права, и её все любят, потому что она проста необыкновенно.

Это, однако, «оптический обман», такой же, как и её внешность. На самом деле у нее хватка матёрой хищницы, целенаправленно, неутомимо добивающейся своей выгоды. Среди её многочисленных «приватных дел» была и роль сводни, которую она выполняла, не осознавая ее гнусности.

Центральной в повести «Воительница» является история о Леканиде Петровне, опровергающая слова, дела и мнения Домны Платоновны. Жизнь Леканиды Петровны с мужем не сложилась. Она расстаётся с ним и уезжает в Петербург. Красивая женщина полна иллюзий, что здесь она найдёт работу, друзей, что её жизнь изменится к лучшему и обретёт достойный смысл.

Однако «петербургские обстоятельства» совсем иные, и очень скоро Леканида Петровна остаётся без гроша и попадает в цепкие руки «кружевницы», которая сама кружева не плетёт и не вяжет, а только разносит их на продажу в богатые дома и заодно подбирает хорошеньких содержанок для пресыщенных господ, а плетёт она, как паук, сети, в которые те и попадают. Леканиде Петровне всего-то и нужно было от Домны Петровны немного денег взаймы на обратный билет к мужу. Но такой лакомый кусочек сводня из рук не выпустила и методично, жестоко и расчётливо довершила падение несчастной женщины, сделав её «дамой полусвета».

Диалоги рассказчика и Домны Платоновны, в которых раскрывается истинная сущность этой «мценской бабы», прерываются его размышлениями о непостижимости внутренней извращённой сути героини: как же она совмещает в себе такие противоречивые качества: и молитву, и пост, и собственное целомудрие, и в то же время «наклонность к устройству коротеньких браков не любви ради», а ради собственного интереса. Однако послушав рассказы о том, как встретил её великий город Петербург по приезде обманами, разного рода воровством и махинациями, рассказчик начинает понимать закономерность становления простоватой провинциальной мещанки неким «фактотумом» (посредником) в продажном обществе, и ту циничную метаморфозу, которая произошла с её сознанием, где перепутались представления о добре и зле, о ценностях подлинных и фальшивых.