Русская литература XVIII века. Петровская эпоха. Феофан Прокопович. Учебное пособие

Точка зрения В. Я. Проппа, Б. Н. Путилова на былинного князя Владимира не является общепринятой, были и есть другие, часто противоположные суждения об этом герое. К. С. Аксаков характеризует князя Владимира радушным, ласковым хозяином земли Русской. Окружённый гостями и богатырями, пришедшими со всех сторон русской земли, он соединяет их всех около себя, радует всех приветом и праздником. Именно таким Владимир «живо остался в памяти и песнях народных с постоянным эпитетом своим «красное солнце», в котором выражается благотворное и вместе с тем всерусское значение великого князя Владимира»[245]. Праздничный, светлый мир былин Владимирова цикла, по К. С. Аксакову, – это «целый сказочный мир той эпохи», «это хоровод, движущийся согласно и стройно, – праздничный, полный веселья, образ русской общины». Но и образ князя, и «этот пир, как и вся жизнь, имеет критическую основу», «святое крещение, принятое великим князем Владимиром… вытеснило из памяти народной прежнюю языческую жизнь его»[246]. Правда, учёный не может не признать, что Владимир в песнях не одарён богатырской силой, не имеет даже храбрости, часто смущается и пугается перед бедою, но оправданием ему служат добродушие, привет и ласка – «неотъемлемые качества князя-христианина, живущего в мире праздника, счастья, любви и уважения[247].

Более ёмкую и не столь тенденциозную характеристику фольклорному Владимиру дал в своём исследовании Ф. И. Буслаев. Собиратель русской земли, ласковый князь, пирующий с богатырями и посылающий их на подвиги, политический деятель, умеющий ценить людей и выбирать достойных в своё окружение; человек, не лишённый ошибок, недостатков, – вот, пожалуй, и всё, что сообщает фольклор о характере Владимира. «Исторический идеал самого князя Владимира в народном эпосе мало выработался, – считает Ф. И. Буслаев, – не развился разнообразием подвигов и очертаний характера несмотря на то, что имя его так часто упоминается в богатырских былинах… Кажется, в самых интересах народного эпоса не имелось задачи дать князю Владимиру более яркий и глубокий характер… Для Владимира достаточно было его княжеского ореола, которым он постоянно выступает из толпы пирующих»[248]. Народная фантазия изображает Владимира «даже скорее язычником, нежели равноапостольным князем, которого чествует в нём позднейшая книжная легенда», – полемизирует с К. С. Аксаковым исследователь. Да и самый эпитет «красное солнышко», по мыс ли Ф. И. Буслаева, имеет куда более внутренний, глубинный смысл, определяемый народным верованием, т. к. данный эпитет указывает на изменение в знаковой системе, выражаясь современным термином, народной фантазии: вместо языческого Даждьбога или Сварога, божества солнца, народная мысль увидела в новой светской власти новую историческую силу, «в которой, однако, ещё чуялось ей обаяние старого верования в красно-солнышко»[249].

Л. Н. Майков подчёркивает, что только «в отсутствие богатырей-дружинников князь представляется в былинах бессильным, робким, трусливым», «однако участие Владимира в событиях, изображённых в былинах его цикла, настолько значительно и постоянно, что невозможно предположить вымысел большей части былинных сказаний помимо или раньше создания срединного лица»[250]. Л. Н. Майков оправдывает статичность образа князя в былинах его княжеским положением: совершают действия, поступки те, кому это положено, т. е. подлинные герои былин – богатыри. Принципиально ещё одно наблюдение исследователя: былина никогда не описывает жизни героев в биографической последовательности, воспроизводя в фольклорном духе несколько событий из жизни богатыря, «поэтому былинам редко удаётся представить всестороннее изображение характера отдельной личности, но зато они очень определённо воспроизводят общие типические свойства богатырей дружинников»[251].

В. П. Аникин считает, что князь Владимир в былинах «предстаёт не только как глава могучей Киевской державы, но и как представитель корыстного класса господ, превыше всего ставивший свои личные интересы, даже если они ослабляли силу Киевского государства»[252]. В былине о Сухмане «великий киевский князь изображён властным, поспешным в решениях господином», за деспотизм и коварство осуждён Владимир в былине о Даниле Ловчанине[253]. «Высоко ставя положение киевского князя, – пишет учёный, – былины, однако, не сделали князя Владимира главным героем эпоса»[254]. Всё это делает образ противоречивым, сложным, «великая княжеская вина в том, что власть стольного князя употреблялась во вред народу»[255].

Ю. И. Юдин пишет о злом, вероломном, жестоком, но сильном характере Владимира[256].