Русская литература XVIII века. Петровская эпоха. Феофан Прокопович. Учебное пособие

Далее оратор уточняет жанр данного ораторского произведения, называя это «слово» «беседой», отсюда и доверительность, «домашность» интонаций, и при этом – серьёзное рассуждение о важных политических вопросах.

«Сия беседа» композиционно имеет две части. В первой части «беседы» оратор рассуждает о сущности монаршей власти, при этом вдаётся в историю монархии, осуждает непрочность королевской власти в Польше, республику дожей в Венеции, швейцарскую систему и т. п., противопоставляя им самодержавную, монаршую власть в России. Он рассуждает о крепости государства, монархии, где «по наследию проходит скипетр, а не по избранию предается»; и как историк Феофан перечисляет огромное количество разных государств – и древних, и новых: «вси вид монаршеский, вси скипетра наследуемое имущыя» (39). И, наоборот, в Польше, Венеции, Генуе, Швейцарии, в которых нет самодержавного правительства, наследуемого, «коликим бедствием отверста стоит демокрация и аристократия» (41). Эта часть во многом перекликается со «Словом о власти и чести царской», созданным двумя годами позже. Таким образом, можно совершенно определённо сказать, что Феофан Прокопович ещё задолго до получения от Петра заказа на написание «Правды воли монаршей» уже думал над этой проблемой и практически сформулировал основные её идеи (предположим даже, что, ознакомившись с этой «речью», Пётр и дал такие поручения Феофану). Проблема власти и народа, проблема престолонаследия, патриотическая тема, проблема войны и мира, тема Петербурга как новой столицы, тема просвещённого монарха в связи с Петром I – вот далеко не полный перечень глобальных проблем и тем, поднятых оратором в этой части «слова» на день рождения царевича Петра Петровича.

Кульминацией «слова» является прославление России: «Поднесла главу Россия, светлая, красная, сильная, другом любимая, врагом страшная» (46). Эта фраза стала ораторской формулой, употребляемой Феофаном во многих следующих «словах» и «речах» (особенно сильно она прозвучит в словах 1725 г. – на погребение Петра I и в память о нём). Во второй части «беседы» Феофан, обращаясь к «слышателям», призывает помнить о том, «что царские сыны не так родителем своим, яко своему всему отечеству раждаются» (47), т. к. спокойствие державы, «щастия народного долгоденствие» напрямую зависят от наследника, от продолжения царского рода.

Феофан Прокопович обращается к Петру I как к отцу, понимая радость отцовства, желает здравия и отцу, и сыну. Не мог только что появившийся в столице молодой политический деятель не раздать комплименты в адрес царицы, царевича Алексея, всему царскому дому. Заканчивается «слово» призывом к России «ликовать и благодушествовать» (48).

Так в устах проповедника традиционное поздравление с днём рождения прозвучало как яркая политическая «речь», это было одно из первых рассуждений Феофана Прокоповича исключительно на общественно-политические темы. Здесь он предваряет свои будущие политические трактаты «Слово о власти и чести царской» и «Правда воли монаршей»[378].

* * *

В первом томе «Слов и речей» Феофана Прокоповича ошибочно опубликована как принадлежащая ему «речь»

Ивана Кременецкого – «Речь которою его царское величество Петр Первый по возвращении своем из чужих краев в Санктпетербург именем всего Российскаго народа поздравлен» (21 октября 1717 г.). Её принадлежность И. Кременецкому установил И. П. Ерёмин (5). Однако показательно, что С. Ф. Наковальнин включил данную речь в состав «слов» и «речей» Прокоповича, настолько они похожи, и эту «речь» многое объединяет с «речами» Феофана Прокоповича петербургского периода.

Ещё одним доказательством, подтверждающим правоту И. П. Ерёмина в отношении авторства И. Кременецкого («речь» в честь возвращения Петра I из чужих краёв от имени всего российского народа), является то обстоятельство, что Феофан Прокопович двумя днями позже, т. е. 23 октября 1717 г., на эту же тему произнёс «Слово во время присутствия его царского величества, по долгом странствии возвратившагося»[379] (60–67; см. примечания, 466). Феофан же написал «речи» от имени Петра Петровича и цесаревен. Приветствие Ивана Кременецкого близко феофановским приветствиям и по духу, и по стилю.

А. М. Панченко отметил, что «писатель, сочиняющий по обету или внутреннему убеждению, сменяется грамотеем, пишущим по заказу или прямо “по указу”. Пётр делал такие заказы или лицам, или учреждениям, Славяно-греко-латинской академии, например (дана ссылка на П. П. Пекарского – О.Б.). Это самый распространённый писательский тип петровского времени. Илья Копиевский и Иван Кременецкий, вообще типографские справщики во главе с самим Фёдором Поликарповым – это в сущности литературные подёнщики, такие же, как барон Гюйссен, много прославлявший Петра перед Европой»[380].