Русская литература XVIII века. Петровская эпоха. Феофан Прокопович. Учебное пособие

«Суетное» и «непотребное» следует отринуть, необходимо «творити имать по званию своему, сиесть: что царь, что подчиненные ему судия и правитель, что воин, что купец, что брачный и что безженный творити и чего не творити долженствует» (96). Совершенно в духе Петра I оратор размышляет об обязанностях гражданина, при этом он ссылается на «естественный разум» (97), что, впрочем, не противоречит, по Феофану, и учению о Боге – каждому своё. Сарказмом наполнены и прямые, и косвенные намёки проповедника в адрес монахов: «Судия, на пример, когда суда его ждут обидимии, он в церкви на пении. Да, доброе дело. Но аще само собою и доброе, обаче понеже не во время и с презрением воли божия, како доброе, како богоугодное быти может? Ищут суда обедимии братия и не обретают А для чего? Судия богомольствует. О, аще кая ина есть, яко сия молитва в грех!» (97–98). Вывод прост: вроде бы утрируя ситуацию, Феофан поднимает важную государственную проблему – прежде всего дело как служение Отечеству и государю. Вновь оратор напоминает о необходимости проверять свои деяния «разумом естественным» (98). «И просто рещи, всяк разсуждай, чесого звания твое требует от тебе, и делом исполняй требование его. И то дело спасенное, то дело богоугодное и всякое по чину звания своего первейшее, главнейшее и нужднейшее» (98–99). Выдвинув политически значимый синонимический ряд «мир – блаженство – тишина» и образ-метафору «корабль всемирного жительства», Феофан Прокопович во многих «словах» и «речах» сделает эти понятия ключевыми. В «Слове в день Александра Невского» художник несколько трансформирует образ корабля; у корабля появляется кормчий, – государь, сохраняющий «в волнении корабль цел» (100). Происходит актуализация извечных, освящённых Писанием истин, а в качестве иллюстраций дано жизнеописание Александра Невского, причём на первом месте его воинские, государственные заслуги (то же самое мы наблюдали в «Слове о равноапостольном князе Владимире» и особенно в трагедокомедии «Владимир»). Долг перед Отечеством и государем, а уж потом перед Богом – лейтмотив всего творчества Феофана Прокоповича, особенно при жизни Петра I.

«Как спастися?» – вновь задаёт оратор вопрос уже в конце слова и даёт ответ: следуй за «разумом естественным», «священным писанием», подражай делам «ныне празднуемого угодника божия», т. е. Александра Невского, – «дело, яко дело» (101).

* * *

Проводя многочисленные аналогии из отечественной и зарубежной истории, Феофан Прокопович неутомимо отстаивал идеи мира, тишины внутри государства. Теории естественного права и общественного договора он приноравливал к русскому абсолютизму, открыто поставив их на службу петровским преобразованиям.

Обеспечивая «целостность отечества», согласие внутри государства, процветание и благосостояние его, монарх, по Феофану Прокоповичу, печётся о международном авторитете своего государства, борется за его безопасность. Мыслитель ставит проблемы войны и мира, рассуждает об истоках «злых» и «добрых» войн в контексте европейского общественно-философского процесса.

Проблемы мира, внутреннего порядка, просвещения граждан, их благосостояния, правосудия, государственной безопасности и т. д. – вот обширнейший круг обязанностей монарха, нарисованный Феофаном Прокоповичем. Этому он посвятил специальную «Христову о блаженствах проповедь толкованиях» (1722). В предисловии к «Книге уставу морскому» (1720), написанному совместно с Петром I, Феофан Прокопович пропагандирует необходимость укрепления российской армии и флота.

Внимание идеолога петровского времени к проблеме «война и мир» вполне естественно: жизнь россиян на протяжении всех 35 лет царствования Петра I проходила под знаком войн, состояние полного мира сохранялось всего лишь год. Феофан Прокопович и к этой проблеме подходил с позиций Просвещения. В основе его учения о человеке лежит идея микрокосмоса. Деист, он в духе эпохи Возрождения гармонически уравнивает человека и природу, гиперболизируя разум и его способность превосходить природу. Отсюда пороки и не контролируемые разумом страсти порождают в обществе зло, войну.

«Слово похвальное о баталии Полтавской» Феофана Прокоповича было произнесено 27 июня 1717 г., а через месяц напечатано отдельной брошюрой[427].

Феофан Прокопович говорит о всемирной славе и общеевропейском значении Полтавской победы (49–50), о «лютости и силе супостатской» (50). В первой части «слова» доминирует мотив зависти и гордыни (а это – один из смертных грехов): гордыня свейская, презрение, с каким относились иноземные державы к новой России и её молодому правителю (51).