Русская мышеловка

— С кем? — наморщила носик девица.

— Племянник хозяина. Такой странноватый паренек.

— А, этот! — тоном утомленной светской львицы протянула блондиночка. — Было дело. А что?

— Ты понимаешь, что мальчик болен? Ты вообще отдаешь себе отчет в том, что делаешь?

Личико юной блондинки страшно исказилось и стало почти уродливым. Альбина бросила быстрый взгляд в сторону родителей, но звать их на подмогу не стала. Визгливым голосом дочка миллионера сказала:

— А вам-то что за дело до него? Да у нас ничего и не было толком. Этот ваш дебил шарахнулся от меня, будто у меня чума. И вообще — каждый развлекается как может!

Все. С меня хватит. Я надвинула очки и как следует оттолкнулась палками, так что с площадки я слетела, точно комета. Мне хотелось проветриться от всей этой грязи.

Вскоре площадка, на которой столпилось семейство миллионера, осталась далеко позади. Я решила отъехать как можно дальше от «Шварцберга» — в конце концов, я приехала кататься, а трассы толком не видела. Хотелось испробовать трассу и испытать свои возможности. На лыжах я не стояла довольно давно, но сейчас тело само вспомнило, что нужно делать. Я плавно входила в повороты, разгонялась в меру, вовремя тормозила на крутых спусках. Гримальди был прав — трасса оказалась сложная. Если бы ее укладывали ратраком — специальной машиной, — было бы еще ничего. Но на такой высоте и таком маленьком курорте, как «Шварцберг», никто этим не занимался, и на расстоянии получаса от отеля трасса сделалась совсем «дикой». Резкие повороты с перепадами склона, недавно выпавший снег, который скрывал под собой ямы и бугры. Это был уже полный фрирайд — катание вне трасс. Вообще-то я на такое не подписывалась, но плакать не стану!

Ветер свистел в ушах — точнее, свистел бы, если бы не шлем. Я никогда не пренебрегаю защитой. Именно это и спасло мне жизнь.

Трос был натянут поперек трассы в узком месте. Ни один лыжник не мог бы его миновать — разве что перепрыгнуть на полном ходу. Но на фоне белого снега стальная проволока была незаметна, и я влетела бы в нее на приличной скорости. В последний момент я все-таки заметила металлический блеск и попыталась увернуться — но в результате только упала и проехалась на спине. Зато я проскользнула под проволокой, не причинившей мне никакого вреда. При падении крепления лыж расстегнулись, одна лыжа уехала дальше вниз по склону. К счастью, палки из рук я не выпустила. Кто пытался стоять на рыхлом снегу, тот меня поймет. С таким же успехом можно стоять на воде.

Я села и вытряхнула из шлема набившийся туда снег. Мозг отказывался верить в происходящее.

Кто мог такое сделать — натянуть стальную проволоку поперек горнолыжной трассы? Это ведь гарантированная катастрофа для лыжника, который решит спуститься. Я уцелела каким-то чудом!

Но не всем так повезло. Из-под снега вдруг высунулась рука и крепко схватила меня за щиколотку. Признаюсь честно, в этот момент я заорала.

Мне почему-то померещилось, что под снегом убитый однорукий афганец Саша. Но я ошиблась. Когда я провела рукой в перчатке по взрытой поверхности склона, из-под снега показалось лицо. Бледная кожа, посиневшие губы, рыжие волосы…

— Помоги мне. Помоги уничтожить мерзавца! — прохрипела норвежская сноубордистка Анна Сольвейг Кристиансен.

Глава 5

В минуты опасности или в критических ситуациях, которыми так богата моя жизнь, у меня порой словно бы включается автопилот — совершенно как у самолета, который попал в грозу. Если в критической ситуации я примусь анализировать, планировать и задумываться о последствиях, ничего хорошего не будет. Напротив — если я полагаюсь на интуицию, шестое чувство, а главное — на свои специфические навыки, полученные в отряде «Сигма», — в таком случае я действую весьма эффективно.

Вот и сейчас мозг еще пытался осмыслить вопросы, на которые я точно не получу ответов на заснеженном склоне («Какой гад натянул эту проволоку. И, главное, зачем?», «Что здесь делает эта сноубордистка и сколько времени она провела в снежном плену?», «Как спасти ее, ведь счет, кажется, идет на минуты?»), а умное тело начало действовать самостоятельно.

Первое, что нужно человеку, попавшему под лавину или засыпанному снегом, — это доступ кислорода. Поэтому я освободила из-под снега голову пострадавшей и отгребла сугроб с ее грудной клетки. Теперь норвежка могла дышать. Но, когда я попыталась вытянуть Анну за руки, молодая женщина потеряла сознание. Кажется, она была серьезно травмирована.

Непонятно, зачем норвежка отъехала так далеко от отеля? Хотя каталась она великолепно и, как любой профи, привыкла полагаться только на себя. Странно, сноубордисты вечно катаются парами или большими компаниями — ребята они дружные, да и в случае чего есть кому протянуть руку помощи. Или лыжную палку. А норвежка — Анна Кристиансен — всегда каталась в одиночестве. И только в баре одиночества не терпела — вешалась на шею любому существу в штанах.